– Что?
– Осмысливать это, – Ингрэм указал на нас вилкой. – То, что у нас есть.
– Я не...
– Да, ты думала об этом, – он снова улыбнулся. – В такие моменты у тебя немного приподнимаются брови.
– Ты не можешь этого знать, – я заставила себя расслабиться и еще раз откусить кусочек этого восхитительного тоста, запив его кофе.
– Я знаю тебя, Молли. Знаю, что ты думаешь, будто все это слишком быстро, а, может, мы по-прежнему на волне эмоций после вчерашнего, но это не так.
– Тогда в чем дело?
– Думаю, ты знаешь, – Ингрэм наблюдал за мной поверх чашки с кофе, от крупных глотков его кадык ходил ходуном.
– Любовь? – я слишком много думала об этом слове. При каждом взгляде на Ингрэма в голове всплывали эти шесть букв.
– Именно так, – кивнул он. – Я никогда не чувствовал ничего подобного. Ни разу за тридцать пять лет. А ты?
Я медленно покачала головой.
– Ну, только за двадцать пять, – добавила я с усмешкой.
– Вот именно, – Ингрэм проигнорировал мой последний тычок и допил кофе. – Я понимаю, что ты боишься, но готов прямо сейчас кое-что пообещать. Я никогда не причиню тебе вреда, по крайней мере намеренно. Если когда-либо подниму на тебя руку, то разрешу уйти и никогда не оглядываться. Я буду проживать каждый день с желанием сделать тебя счастливой. И сотворю все возможное, чтобы заслужить тебя, хоть никогда и не стану достоин. Однако на нашем пути будут не только розы и радуга. Думаю, иногда мы станем расходиться во мнениях, а я довольно упрям... – он выгнул бровь. – Или же мне так говорили. Кроме того, я ревнивец. Такова моя натура, когда дело касается тебя. Я не намерен делить тебя с кем-то. Никогда. Но готов пообещать сейчас, прямо за этим лучшим в мире тостом, что буду любить тебя каждый миг, пока бьется мое сердце. Оно будет отсчитывать удары для тебя и только тебя.
Мое сердце еще никогда так не трепетало. Любовь, вложенная в его слова, убежденность в голосе – все это пробивалось сквозь мои защитные стены, пока не коснулось души. Его обещания выкованы из стали и тяжелой работы. Из того, что, как я знала, невозможно сломить.
Ингрэм встал и обошел вокруг стола.
– Я захватил тебе кое-что из дома вчера. Рождественский подарок, – опустившись на одно колено, он вытащил из кармана кольцо с сияющим в центре сапфиром. – Оно принадлежало моей матери, я даже не думал, что когда-нибудь им воспользуюсь. Пока ты не вернулась в мою жизнь.
Я прикрыла рот ладонью, неверие смешивалось с бурлящими внутри эмоциями.
– Ингрэм, – мой голос дрожал.
– Ты выйдешь за меня? – он протянул мне кольцо, сапфир сиял подобно его глазам.
Ответ мог быть только один. Единственное слово казалось таким правильным, что практически слетело у меня с языка.
– Да.
Ингрэм надел кольцо мне на палец, а потом обнял и легким движением подхватил на руки, понеся по коридору.
– Но завтрак... – я посмотрела на тосты, исчезавшие из поля зрения.
– Я потом приготовлю свежие, но прямо сейчас мне нужно скрепить нашу сделку.
– Боишься, что передумаю?
– Опасаюсь, что образумишься и сбежишь. Я же хочу, чтобы ты была довольной и слишком уставшей, буквально не способной двигаться, не говоря уже о побеге.
Я рассмеялась, когда он пронес меня мимо Зейна, начавшего шевелиться.
– Завтрак на кухне. Если не хочешь слышать все эти почти запрещенные звуки, которые будет издавать моя невеста, предлагаю тебе забрать его и уйти.
– О, – Зейн сел и протер глаза, пока Ингрэм со мной на руках поднимался по лестнице. – Вас можно поздравить?
– Спасибо, – крикнула я в ответ, вцепившись в плечи Ингрэма, щеки опалило жаром. – Ты неисправим.
– Ты даже не представляешь насколько, Молли, – он ухмыльнулся, и я ощутила жар куда ниже, заерзав в его объятиях.
Ингрэм отнес меня в мою комнату и усадил на кровать.
– Я хочу видеть тебя всю. До последнего участка кожи.
– Думаю, это возможно.
– Я никогда не смогу тобой насытиться, – он покачал головой и отступил, потянувшись к поясу. – Раздевайся.
Когда Ингрэм спустил штаны, я увидела его возбужденный член.
От этого зрелища у меня даже слюнки потекли, и я медленно стянула с себя топ, откинув его на пол.
Игрэм обхватил член руками и стал медленно поглаживать.
Это было так порочно и эротично. Мне казалось, что я почувствовала пульсацию между ног, когда он стал разглядывать мою обнаженную грудь. Соски затвердели под его пристальным взглядом. Инстинкт кричал о застенчивости, но огонь, горевший в глазах Ингрэма, говорил о том, что ему нравилось увиденное. Я впитывала в себя эту силу желания, которого он пробуждал во мне.