Один и тот же человек мог свидетельствовать сразу по нескольким преступлениям, например в колонии, тогда следователь составлял по каждому уголовному делу свой протокол допроса одного и того же свидетеля.
Некоторые из интересующих следователя лиц содержались в помещении камерного типа. Это тюрьма в колонии. К ним он пришёл в солнечный день. Однако в подземелье, где томились нарушители режима содержания в виде отказа от работы, было очень сыро и мрачно. С потолка звонко большими каплями шлёпалась о влажный бетонный пол вода как в бане, но жарко не было. Посетитель разглядел в тесном помещении двух человек в майках. Поздоровался, изложил причину своего визита и удивился их осведомлённости. Пообщавшись, он узнал, что принудительные работы, с какой целью и были созданы исправительно-трудовые колонии для оступившихся советских граждан, разрушают человеческую личность, унижают достоинство и нарушают основные права человека. Стараясь не нарушать права, тишину и уединённость дважды изолированных узников, он не задержался во внутренней тюрьме. Абстрагировавшись от конкретных сидельцев, отказавшихся от дачи показаний, кандидат в народные судьи пытался понять принцип вины, а ещё больше — невиновности.
Следующие несколько человек, с которыми ещё не общался следователь, находились в колонии-поселении, куда они были переведены по причине своего желания трудиться на заготовке леса. Промышленная зона, где распиливали этот лес, располагалась в самой колонии. Ранним утром следующего дня на дальний таёжный участок уходил из колонии самосвал «ЗИЛ» и представитель власти не преминул этим воспользоваться в интересах дела. На самосвале ехать некомфортно, зато надёжно в глухом лесу, тем более в кабине, которую толкает тяжёлый кузов. После долгого пути грузовик выехал на опушку леса, где стоял барак, а по периметру четыре столба, обозначавшие границы колонии-поселения. Самосвал загрузился и уехал обратно, чего не ожидал следователь, вынужденный остаться.
К вечеру из леса вышла бригада лесорубов. Барак был добротный с печкой, столом, табуретками и несколькими металлическими кроватями с панцирной сеткой, на которых отдыхали осуждённые. После ужина в виде каши, хлеба и крепкого чая, следователь провёл допросы, составив протоколы. Все бумаги, ставшие по заполнению материалами уголовного дела, он сложил в свою хозяйственную сумку. Одна кровать как бы случайно оказалась свободной.
Рано утром на мотоцикле «Днепр» без коляски приехал начальник в чине прапорщика внутренних войск и согласился после своих дел подбросить нежданного гостя до деревни, куда он намеревался заехать. Это устроило следователя, который сам был мотоциклистом и в своё время любил гонять на мотоцикле по лесным тропинкам. Самосвал ждали только через неделю. Ночью прошёл ливень, и дороги не стало. Водитель мотоцикла не сомневался, что, мол, проскочим, рассчитывая на авось и как-нибудь.
Пассажир держался за мотоцикл ногами, потому что одной рукой он закрывался от веток, будучи без мотошлема, а в другой была его сумка с делом. На полпути водитель остановился перед огромной лужей и процедил сквозь зубы: её здесь не было. Слева направо перед ними катилась потопная вода. Становилось очевидным, что будет ещё хуже с каждой минутой. Местность была низменной и болотистой, оттого мрачной даже днём. Спокойствие попутчика объяснялось не только тем, что он уже бывал участником международного марафонского заплыва в открытом море по случаю юбилея болгарского города Приморско в августе 1982 года, где победили мастера спорта из Германии и Болгарии, но и в силу комсомольской концепции, суть которой заключалась в том, что препятствия преодолевать надо!
Миноносец «Бесшумный» то спускался в глубокие промежутки между волнами, то вновь взбегал на волны, увенчанные белыми гребнями. Когда пенистая волна накрывала лёгкое судёнышко с носа, казалось, что вот-вот море поглотит его совсем, но вода скатывалась с палубы, миноносец всплывал на поверхность и упрямо шёл вперёд[175]. Точно так следователь, будучи студентом-юристом, в течение нескольких часов преодолевал по морю расстояние между международным молодёжным центром и городом Приморско. Братья-болгары оказали ему радушный приём на финише, куда из советско-университетской делегации он пришёл первым, и с призом за участие в спортивном мероприятии доставили обратно в интернациональный лагерь на белом морском катере. При этом пловец-любитель оказался единственным представителем своей Родины, поскольку его соотечественники — группа молодых товарищей, вовремя одумавшись, сошли с дистанции сразу после старта, отказавшись от борьбы.