Машинист крана Петрова подняла груз на высоту около 1 метра над панелевозом, включила ход и поворот крана. При этом кран стал крениться в сторону подвешенного груза, произошёл отрыв от рельс ходовых тележек и кран упал на землю в результате перегруза. Это вызвало причинение Петровой множественного перелома костей скелета с повреждением внутренних органов, отчего наступила её смерть на месте происшествия, что находится в прямой причинной связи с нарушениями прорабом Лапенко и стропальщиком Храповым строительных правил при производстве строительных работ.
Народный суд квалифицировал перечисленные действия и бездействие подсудимых Лапенко и Храпова как нарушение при производстве строительных работ строительных правил, повлекшее гибель человека.
Народный суд, признав Лапенко и Храпова, каждого виновным в совершении преступления, назначил каждому из них уголовное наказание, от которого освободил вследствие акта амнистии.
В этот же день народный суд в общем порядке рассмотрел уголовное дело в отношении Прутова и вынес приговор[180].
После чего в этот же день народный суд в общем порядке рассмотрел уголовное дело в отношении Сорокина и вынес приговор[181].
На следующий день народный суд в общем порядке рассмотрел уголовное дело в отношении Коркина и вынес обвинительный приговор за грабёж и оправдал Коркина в похищении документов[182].
Список рассмотренных в общем порядке уголовных дел по шпионажу, бандитизму, убийствам, взяткам и другим преступлениям прекратился через почти двадцать лет с уходом автора в почётную отставку. Судья не распоряжался своей нагрузкой, не мог отказаться от дел или затянуть их рассмотрение, но чрезмерный труд изнурял его днём в процессах по рассмотрению дел, а ночью за работой над проектами приговоров. За редким исключением все его судебные решения подвергались всесторонней и тщательной проверке в вышестоящей судебной инстанции, в результате чего торжествовало правосудие. Любая ошибка, в том числе — мнимая, грозила неблагоприятными последствиями.
Например, 25 марта 2004 года за несогласованное с администрацией суда вынесение оправдательного приговора[183] в отношении трёх старших офицеров судью демонстративно наказали, максимально ущемив в денежной премии и публично проявив неуважение на расширенном Президиуме регионального суда, обвинив в вынесении неправосудного приговора. При этом судье не дали слова, не ознакомились с приговором[184] и не поинтересовались материалами уголовного дела.
29 сентября 2004 года этот безупречно-правовой оправдательный приговор в результате рассмотрения дела Верховным Судом Российской Федерации вступил в силу по причине своей законности и обоснованности[185].
При этом Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ вынесла в адрес областного прокурора частное определение в отношении государственного обвинителя — прокурора за публично проявленное ею в судебном заседании неуважение к судье, постановившему оправдательный приговор, не имеющий аналогов.
Реабилитации в виде восстановления чести и репутации судьи в региональном суде и прокуратуре — не состоялось. Усилиями заместителя председателя суда — Заслуженного юриста Российской Федерации К., пытавшейся восстановить справедливость, судье вернули пятую часть незаконно удержанной надбавки к заработной плате через полгода.
В 2002 году в своей публичной лекции в Академии правосудия (Москва, Россия) известный западный мыслитель-философ и вместе с тем профессор-юрист Б. назвал подобное явление — кабалой.
Философское объяснение этому явлению дал граф Бертран Рассел (1872–1970), лауреат Нобелевской премии по литературе, для которого привилегии означали, прежде всего, определённые обязанности и долг перед теми, кто не обладал преимуществами. «Апостол гуманности и свободомыслия[186]» считал, что человек, не обладающий вкусом к философии, проходит сквозь жизнь закабалённым повседневными предрассудками, обычными убеждениями своего века, своей среды и мнениями, выросшими в его сознании без участия или согласия судящего разума. Для такого человека мир ограничен, определён, понятен; обычные предметы не возбуждают вопросов, а необычные возможности с пренебрежением отбрасываются[187], создавая для разума тюрьму. Отличаясь от свободного интеллекта желанием быть «здесь» и «теперь». В такой жизни нет мира, но постоянная борьба настойчивости желаний с беспомощностью воли.
184