При Екатерине II (1729–1796) завершился процесс превращения крепостных в рабов, как их называла Екатерина и её современники. Самой мрачной стороной крепостного права был неограниченный произвол феодалов в распоряжении личностью и трудом крепостных. Оттого истопники геенны огненной «исполнены всякой неправды» (Рим. 1, 29). В трудах людей не участвуют и (наравне) с людьми не терпят наказаний. Посему овладела ими гордость их совершенно, оделись они в неправду и нечестие свои (Пс. 72, 5–6), трепетали от страха, где не было страха (Пс. 52, 6). Итак, по плодам их, узнаете их (Мф. 7, 20), учит Иисус Христос.
Способы осуществления правосудия, о которых мечтал судья Монтень, воплотились на полвека в России лишь с конца 1864 года, благодаря судебной реформе, случившейся после отмены крепостного права. Судебная система и судебный процесс получили новые принципы судоустройства и судопроизводства. Уставы уголовного и гражданского судопроизводства предусматривали осуществление правосудия на принципах всесословности (бессословности) построения судебной системы; отделения суда от администрации и подчинения его только закону; несменяемости судей; непрерывности, когда одно дело рассматривалось судом в одном составе; выборности судей в системе мирового суда; состязательности судебного процесса; организации российской прокуратуры; гласности судопроизводства за исключением определённых категорий дел, которые рассматривались при закрытых дверях, и устности судопроизводства. В результате государственной реформы «сверху» основные права человека и гражданина впервые в русской истории получили законодательное закрепление и признание. Реализация в судебной практике перечисленных принципов положила начало формированию правового статуса личности, в том числе неимущих граждан.
Так, 1908 года ноября 6-го дня мировой судья 1-го участка Енисейского округа Красноярского окружного суда, рассмотрев в открытом публичном заседании уголовное дело по обвинению Галушкиной, установил:
22 октября был составлен протокол полицией по заявлению Герке, который заподозрил свою кухарку Галушкину в краже и потребовал её обыскать. При обыске в вещах Галушкиной были обнаружены 2 нагрудника детских и несколько ленточек, поэтому к Галушкиной предъявлено обвинение в краже. В судебных заседаниях 5 и 6 ноября выяснилось следующее:
Потерпевший Герке обвинял Галушкину в краже и нанесении ему обиды на словах и просил допросить в удостоверение этого Сорокину, Полухину, Густова, Корину Герке и Пагонину.
Обвиняемая Галушкина виновной себя не признала ни в оскорблении Герке, ни в краже вещей, которые по её словам, подарила ей Корина Герке за то, что обвиняемая чесала ей голову.
Ни Сорокина, ни Полухина, ни Пагонина не слышали, чтобы Галушкина кричала «караул, грабят» и ругала Герке.
Показаниями же Сорокиной, Полухиной установлено, что Герке выталкивал Галушкину из кухни плачущую.
Показаниями же предыдущих свидетельниц и городового Густова установлено, что когда Густов поднимал на улице плачущую Галушкину, которая не выказывала никакого сопротивления и, по словам свидетельницы Сорокиной, говорила городовому: «Подождите, я сама пойду». В это время вышел из квартиры Герке, толкнул Галушкину в шею и сказал: «Шагом марш, стрелять буду».
Показаниями Густова установлено, что при осмотре вещей Галушкиной обнаружены ленточки и нагрудники детские, принадлежащие детям Герке.
Показаниями Пагониной установлено, что ленточку красную Корина искала дней пять, и спрашивала у свидетельницы несколько раз.
Малолетняя Корина Герке показала, что она не дарила ни ленточек, ни нагрудников Галушкиной.
Из изложенного вытекает, что у Галушкиной в вещах обнаружено 2 нагрудника и 3 ленточки, которые сам потерпевший оценивает в два рубля и в конце заседания заявил, что он Галушкину не преследовал бы за такую «безделицу», если бы Галушкина не была груба с потерпевшим. Принимая во внимание, что всё обвинение Галушкиной в краже основано на показании Корины Герке, 7 лет, по словам обвиняемой эти ленточки ей подарившей, я не нахожу возможным обвинять Галушкину на основании показания этой единственной свидетельницы — дочери Герке, — находя улики недостаточными. Что же касается обвинения в оскорблении потерпевшего Герке Галушкиной на словах, то в виду того, что ни один из свидетелей не слышал, чтобы Галушкина ругала Герке, — нахожу и в этой части обвинение недоказанным, на этом основании приговорил: