Показаниями по этому поводу Беднякова о том, что боеприпасы, взрывчатые устройства и вещества ему оставил на хранение Лесков в сумке. Эту сумку он хранил у себя дома, увидев содержимое, добровольно выдал органам следствия.
Появление боеприпасов в январе следующего года у Лескова и Беднякова органами предварительного следствия ошибочно использовано в доказательство вооружённости подсудимых с января по декабрь предыдущего года, то есть в том, в чём обвиняются Порохов, Перов, Первушин, Сергеев, Моисеев и Брагин.
Виновность подсудимых в событиях, связанных с пожаром в доме Ежова, по мнению органов предварительного следствия, подтверждается следующим.
Показаниями свидетеля Прыгунова о том, что со слов Перова ему стало известно, что между последним и Пыжовым произошла ссора по поводу джипа, в ходе которой Перов ударил Пыжова. В одну из следующих ночей он на автомашине «Жигули» забрал Перова из дома и привёз в частный сектор, где в машину сели Моисеев и Сергеев. Вскоре подъехал Лесков с тремя неизвестными ему парнями. Перов, Моисеев и Сергеев пересели в автомашину Лескова. Перов спросил про канистры с бензином, а Лесков про факелы, на что Моисеев ответил, что их можно быстро сделать, используя тряпку и палку. На вопрос Моисеева: «не перепутают ли они кнопку зелёную и красную», — Лесков ответил, что там одна кнопка. Перов вернулся и они уехали. По дороге он увидел в стороне зарево, но взрыва не слышал. Он отвёз Перова домой, больше ему ничего неизвестно.
В судебном заседании Прыгунов отказался от этих показаний на предварительном следствии, отрицая приведённые в них сведения, поскольку в ту ночь он находился у себя дома и никого из названных ранее лиц не видел. Показания им были даны под давлением оперуполномоченного Б. Более того, во время отобрания у него показаний, он находился под воздействием наркотиков. Летом он прошёл лечение от наркомании, поскольку в тюрьме начал употреблять наркотики, поэтому и подписал «готовый» протокол, который не читал, показаний таких не давал. Показания он подписал, находясь в следственном изоляторе под стражей по этому делу, только после этого его отпустили, и дело в его отношении прекратили.
Что касается приведённых выше показаний Прыгунова на предварительном следствии, то из них видно, что очевидцем происшествия у дома он не был;
какие-либо конкретные действия, которые привели к исследуемым судом последствиям и лиц, их совершивших, — он не назвал;
бензин, факелы, гранатомёт, либо иное оружие и лиц, у которых эти предметы могли бы находиться, — он не видел.
Показаниями потерпевшего Ежова о том, что он видел номер на автомашине, когда на ней к нему домой приезжали Первушин и Брагин. По его мнению, Порохов распорядился убить Петрова, что и было сделано. Как ему кажется, Порохов хотел уничтожить Пыжова после убийства Петрова, однако между ними конфликтов не было. Поводом для этого послужило похищение у знакомого Порохова автомобиля. Порохов решил «убрать» Пыжова. За неделю до событий в гостинице Порохов угрожал ему и Пыжову физической расправой с участием Перова. При этом насилие не применялось. Со слов Пыжова, тому стреляли в ногу, били, топили. На следующий день Порохов по телефону продолжал высказывать угрозы ему и Пыжову. Около дома его обстреляли из автомата, кто стрелял — он не видел. Повреждений не получил, так как заскочил во двор дома. Когда он и Кожин в автомашине находились в районе пристани, их прижали к обочине две автомашины, в одной из которых находились, кроме других, ему неизвестных, Лесков и Моисеев. При этом Лесков вышел из-за руля автомобиля и произвёл в них более десяти выстрелов из пистолета. Также стрелял в них и другой парень, находившийся в автомашине Лескова, не выходя из неё, из пистолета более десяти раз. Кожину, управлявшему автомашиной, удалось выехать и скрыться. Однако Лесков на автомобиле преследовал их и произвёл на ходу ещё около восьми выстрелов в них. После чего погоня прекратилась. Через несколько дней он, Кожин и Пыжов уехали в другой город, скрываясь от Порохова. Порохов инициировал описанные им события, а также взрыв его дома, что было направлено на физическое уничтожение его лично и Пыжова. Уничтожением дома и находившегося там имущества общей стоимостью около двух миллионов рублей ему причинён значительный ущерб.
В судебном заседании потерпевший Ежов свои показания подтвердил, однако, при этом, источник своей осведомлённости указать не смог, в связи с чем, в соответствии с частью 2 статьи 75 УПК РСФСР эти его показания, кроме прямого изобличения Лескова, не могут служить доказательством по делу в отношении названных им подсудимых.