Бедняков и Князев в суде от объяснений отказались;
— далее, видеозаписью, представленной обвинителем. Полученной участвующим в деле прокурором, как это видно из сопроводительной к видеокассете, от руководства регионального оперативного управления. Где Порохов указывает на иное лицо, уничтожившее дом Ежова, исключив участие в этом событии всех подсудимых;
— протоколом выемки корпуса РПГ–18 с учётом показаний Базюка, которые взаимно исключаются как доказательства. Поскольку показания Базюка исключают выемку у него корпуса РПГ–18, либо иного другого предмета, а протокол выемки исключает правдивость показаний Базюка. В связи с чем, происхождение вещественного доказательства — корпуса РПГ–18 органами предварительного следствия добросовестно не установлено. Суд лишён возможности устранить это противоречие из-за гибели Базюка, как источника доказательства, а потому корпус РПГ–18, представленный в суд, не может быть положен в основу обвинения подсудимых;
— протоколами осмотров дома и автомобиля об отсутствии следов бензина и, соответственно, взрыва гранаты, вопреки утверждениям Князева и Беднякова;
— заключениями судебно-медицинских экспертиз о смертельных повреждениях у Бариновой и Светловой, а также телесных повреждениях у Суховой от пламени при пожаре, вопреки утверждениям Князева и Беднякова о взрыве гранаты;
— заключением пожарно-технической экспертизы по дому, в котором не найдено следов легковоспламеняемых и горючих жидкостей, а также разрыва гранаты, вопреки обратным утверждениям Князева и Беднякова;
— заключением пожарно-технической экспертизы по куску древесины из дома, исключившим следы воздействия кумулятивной струи при запуске гранаты, вопреки обратным утверждениям Князева и Беднякова;
— заключением пожарно-технической экспертизы по автомобилю, исключившим уничтожение этого автомобиля с использованием бензина, вопреки обратным утверждениям Князева и Беднякова, в то же время подтвердившим утверждение Броневицкого о возгорании автомобиля от пламени гранатомёта;
— опознанием корпуса РПГ–18 Броневицким, вопреки утверждениям Князева и Беднякова;
— заключением судебно-медицинской экспертизы по Броневицкому, подтвердившим показания Броневицкого, вопреки утверждениям Князева и Беднякова.
При таком положении, признать показания Князева и Беднякова на предварительном следствии бесспорным свидетельством исследуемых событий не представляется возможным.
Более того, показания, отобранные у Князева и Беднякова на предварительном следствии, не могут быть использованы в качестве доказательств виновности подсудимых, в том числе самих Князева и Беднякова. Поскольку эти показания органами предварительного следствия получены с нарушением закона, в частности, права на защиту как Князева, так и Беднякова, что выразилось в нарушении органами предварительного следствия требований статей 46, 47, 49 УПК РСФСР, предписывающих обязательное участие защитника по делам о преступлениях, за которые в качестве меры наказания может быть назначена смертная казнь.
В совершении именно такого преступления подозревались Князев и Бедняков, когда с ними проводились следственные действия без защитника для каждого из них при наличии между их интересами явных противоречий, в связи с чем, согласно тем же требованиям уголовно-процессуального закона об обязательном участии защитника, следователь и прокурор были обязаны обеспечить участие защитника в деле как для Князева, так и для Беднякова. Однако и в дальнейшем, в грубом нарушении права на защиту Князеву и Беднякову был предоставлен один и тот же адвокат Штерн в качестве защитника и Князева, и Беднякова, одновременно защищавший каждого из них до направления дела о них в суд.
Кроме того, органами предварительного следствия было оставлено без внимания заявление Князева по поводу защитника о том, что он «боится за разглашение своих показаний». Данное обстоятельство судебной коллегией расценивается как вынужденный отказ от защитника, что и привело к нарушению права Князева на защиту.
Более того, в течение около полутора лет органами предварительного следствия ни Князеву, ни Беднякову реально адвокат не предлагался и не предоставлялся. Мотив отказа от защитника Бедняковым судом не может быть признан соответствующим действительности, поскольку опровергнут Бедняковым о необходимости замены ему защитника из-за противоречий с интересами Князева, когда Бедняков заявил в том числе и о том, что самостоятельно он не мог пользоваться услугами защитника из-за своего материального положения, что также привело к нарушению права Беднякова на защиту.