Вместе с тем, само по себе совершение разбойного нападения с применением спортивного оружия не могло обосновать предъявленное Алексееву, Юрьеву и Романову обвинение в бандитизме.
Что касается обреза охотничьего ружья 32 калибра и пневматического пистолета Юрьева, то эти предметы ни органами предварительного следствия, ни судом не установлены, следовательно, доказательствами вооружённости быть не могли.
Суд установил, что сигнальный револьвер РС–31 № 15049 Романова оружием не являлся, а был предназначен для подачи звуковых и шумовых сигналов.
По эпизоду разбойного нападения в магазине Романову инкриминировалось использование в качестве оружия газового пистолета «VALTRO», изъятого при обыске по месту жительства Ч.
Между тем, суд установил, что по учётам ИЦ и ГИАЦ в БД владельцев АИПС «Оружие-МВД», данных на газовый пистолет «VALTRO mod. 85 COMBAT», калибра 9 мм, номер на раме CAT 6093 № А–17082, — не значится.
Далее суд установил, что газовый пистолет «VALTRO mod. 85 COMBAT» калибра 9 мм приобретается согласно лицензии, разрешения, выданного органом внутренних дел по месту жительства гражданина.
Сведений о существовании таких лицензии или разрешения на имя Ч. или Романова, либо иного лица, в частности, родственников Ч. — материалы уголовного дела не содержали и сам газовый пистолет именно со своими маркировкой и номерами, то есть индивидуальными признаками, как установил суд, — на специальном учёте не значился.
По этому поводу Ч. пояснил суду, что указанный газовый пистолет он не приобретал, не хранил ни дома, ни в ином месте, не использовал и не передавал другим лицам, в том числе Романову.
По этому поводу Романов пояснил суду, что указанным газовым пистолетом он никогда не пользовался.
Поскольку происхождение и принадлежность газового пистолета «VALTRO mod. 85 COMBAT», калибра 9 мм, номер на раме CAT 6093 № А–17082 установить не представилось возможным, объективное вменение данного газового пистолета в качестве доказательства суд исключил.
Таким образом, суд установил отсутствие одного из обязательных признаков банды — её вооружённости, что свидетельствовало об отсутствии состава преступления, предусмотренного частями 1, 2 статьи 209 УК РФ.
Одновременно с этим, исследовав все, представленные в распоряжение суда доказательства, суд установил отсутствие данных, позволявших признать разносоставную группу лиц, в которую могли входить в разное время Алексеев, Юрьев и Романов — как устойчивую и организованную. Суд установил отсутствие обстоятельств, могущих указать, что кто-нибудь из участников заранее объединился для совершения одного или нескольких преступлений. Установленные факты явились основанием для оправдания Алексеева, Юрьева и Романова по статье 209 УК РФ за отсутствием состава этого преступления и вызвали переквалификацию их действий, а также действий С., Ч., К. и Ш. с организованной группы на группу лиц по предварительному сговору.
При этом суд признал, что версия органов предварительного следствия о бандитизме была основана на предположении.
В действительности признаки состава инкриминируемого Алексееву, Юрьеву и Романову преступления, предусмотренного статьей 209 УК РФ как устойчивость и вооружённость, — отсутствовали. Поэтому в деянии отсутствовал и состав этого преступления, в связи с чем, в соответствии с пунктом 3 части 2 статьи 302 УПК РФ Алексеев, Юрьев и Романов по этому основанию подлежали оправданию.
Рассмотрев уголовное дело в кассационном порядке, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации признала оправдание Алексеева, Юрьева и Романова законным и обоснованным.
При этом кассационная инстанция, как это видно из кассационного определения[64], указала, что, оправдывая указанных выше лиц, суд пришёл к выводу об отсутствии у них оружия в ходе совершения разбойных нападений. Всякий раз состав лиц, совершавших преступления, менялся, что, по мнению суда, свидетельствует об отсутствии устойчивости группы, а это, в свою очередь, опровергает версию органов предварительного следствия о создании организованной группы.
Именно эту версию органов предварительного следствия о создании организованной группы государственный обвинитель последовательно отстаивала в судах I и II инстанции, предлагая использовать информацию о связях между фигурантами в месте прежнего отбывания наказания и на свободе. Эта информация в совокупности с конкретными обстоятельствами совершённых преступлений является подтверждением устойчивости группы, которая, по мнению государственного обвинителя, заранее была создана для совершения преступлений, а это, в свою очередь, свидетельствует о совершении преступлений в составе организованной группы. Более того, государственный обвинитель настаивала на вооружённости этой банды, исходя из наличия у них оружия при совершении отдельных эпизодов преступной деятельности.