Не может быть признан законным и обоснованным оправдательный приговор, содержащий формулировки, ставящие под сомнение невиновность оправданного.
Так случилось с уголовным делом в отношении гражданина Немилова, зарубившего топором трёх человек, из которых один выжил.
Однако суд оправдал[72] Немилова и освободил его из-под стражи, мотивируя свое решение тем, что «по данному делу таких доказательств в деле нет». Имея в виду отсутствие доказательств, изобличающих Немилова в совершении инкриминируемых ему преступлений.
Как видно из этого приговора, «суд установил наличие существенных противоречий в показаниях обвиняемого и свидетеля Дымова, которые не были выявлены и разрешены в стадии предварительного расследования. Материалы дела свидетельствуют о том, что заявления обвиняемого о непричастности к преступлениям не проверялись и не опровергнуты, а предварительное расследование проведено односторонне. Нет в материалах дела сведений о том, что проверялись иные версии о мотивах убийства и обстоятельствах, а также о причастности к ним других лиц. Обвинение Немилова в совершении изложенных в обвинении преступлений основано на предположениях, улик против него суду не представлено и суд находит не доказанной причастность Немилова к совершению преступлений, изложенных в обвинении…».
Из кассационного определения суда II инстанции — Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации следует, что, постановляя оправдательный приговор, суд сослался на то, что «признательные показания обвиняемого» не могут быть положены в основу приговора при отсутствии совокупности других доказательств, подтверждающих его виновность. Версии о причастности к убийствам других лиц (за исключением Немилова) — не проверены. Суд пришел к выводу о том, что обвинение Немилова основано на предположениях.
Кассационная инстанция, отменяя оправдательный приговор в отношении Немилова, указала, что судебная оценка представленных доказательств — отсутствует, показания подсудимого Немилова и потерпевшего Ванина, изложенные в приговоре, не соответствуют их показаниям, содержащимся в протоколе судебного заседания.
Кроме того, суд II инстанции обратил внимание на преждевременный вывод суда в приговоре о том, что до 14 часов в день убийства потерпевшие были живы. При этом Судебная коллегия указала, что само по себе время убийства и покушения на убийство не свидетельствует ни о виновности, ни о невиновности Немилова в этих преступлениях, направив дело в тот же суд на новое судебное разбирательство со стадии судебного разбирательства[73].
Получив дело в своё производство, судья между служебными командировками по рассмотрению на выезде текущих уголовных дел, попытался вызвать Немилова в суд, что не имело успеха, поскольку в материалах дела он значился в следственном изоляторе под стражей.
Проблема заключалась в том, что дело прокурору не вернёшь, Немилова под стражу не возьмёшь и в розыск его не объявишь по причине того, что известить его надлежащим образом не представлялось возможным. Копия кассационного определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по уголовному делу в его отношении ему направлялась в следственный изолятор и вернулась обратно без исполнения в связи с отсутствием получателя, то есть — не вручалась. Законные основания для движения дела отсутствовали. Основания для отложения или приостановления судебного разбирательства — также отсутствовали.
Оптимальный выход из процессуально затруднительного положения, возникшего по делу и препятствовавшего его движению, виделся в понимании права как производного от воли государства социально-нормативного регулятора, а также в самом соотношении права и закона[74], в рамках которого существует институт судейского усмотрения. Необходимо востребованный в современном обществе, которое основано, в сущности, на сочетании правил и принципов, прецедента и усмотрения. Конечно, центральный вопрос относится к должному равновесию между этими двумя позициями[75].
Выбор судьи в пользу обеспечения возможности полного и независимого осуществления правосудия раскрывается правопониманием в широком (общесоциальном) и узком (юридическом) смыслах, разработанным доктором культурологии и кандидатом философских наук И. А. Арзумановым.
74
75