– Косьма, ты чего это… Забаву срываешь, а?
В ответ взбешенный до крайности князь вторично проорал царю в глаза:
– Пошто куражитесь?!
– Схватить собаку, – не замедлил с ответом царь.
Сразу с двух сторон на Глинского бросилось несколько человек. Но князь только повел могучими плечами, и те остановились, как вкопанные, не в силах сделать вперед хотя бы шаг. Знали: в злобе князь, как медведь, зашибет до смерти одним ударом.
– Схватить! Схватить собаку!
Лицо у царя от душевного напряжения сделалось красным, на лбу выступил пот, и даже показалось, что его сейчас хватит удар.
Князь Глинский вздернул бровью, криво усмехнулся и глубоко вздохнул. Гнев его уже прошел, и он, наконец, осознал, что натворил. Сопротивляться в такой ситуации не было никакого смысла. Да и незачем…
Враз его скрутили крепкие руки и поволокли на задний двор, где было ныне тихо и спокойно, но Косьма хорошо знал, что именно там находятся темница, где держали неугодных Государю холопов и пыточный застенок, где Малюта Скуратов издевался над приговоренными. Сейчас Малюта хворает. Уже третий день, как на люди не показывается. Но завтра-послезавтра этот душегуб встанет на ноги, и тогда…
Постояв в нерешительности несколько секунд, Государь махнул рукой:
– Конец забаве.
Челядь стала молча разбредаться в разные стороны, обсуждая выходку князя Глинского. А Иван Грозный, посмотрев в ту сторону, куда уволокли Косьму, грозно крикнул:
– Ну, завтра, строптивец, я с тобой поговорю иначе!
Князь Глинский уже не разобрал слов царя, но по тому, как сжались на его плечах руки опричников, понял: дело его плохо, эту обиду царь ему не простит.
Здравствуйте, девочки!
4
– Ой, Кирилл! – завизжала Женя и, подбежав к Руданскому, трижды крепко его поцеловала. А следом и Алла, радостно улыбаясь, обхватила Кирилла и со всей силы прижала к своей груди.
– Девчонки, девчонки, отпустите! – взмолился Руданский, не ожидавший такого жаркого приема.
– Я… я что говорила! – старалась всех перекричать Алла, – он обязательно придет. Ведь так? Ты, Кирилл, пришел на Айя в нужный час?
– Пришел, пришел, – ответил ей Руданский, – но вас, признаюсь, увидеть здесь не ожидал.
– Это сюрприз для тебя, – сказала Женя, – надеюсь, приятный.
– Надеюсь, – в тон ей ответил Кирилл. В его мозгу шевельнулась мыслишка: «А не связан ли приход Аллы с товарищами с той тайной, которую он приоткрыл Жене»? Правда, Женя, находясь в полуобморочном состоянии, почти ничего не запомнила. Поэтому рассказать другим о странном путешествии «во Время» вместе с Кириллом вряд ли кому смогла бы, тем не менее… А вдруг спустя время память у нее восстановилась? Так ведь бывает в жизни. Тем более, рядом ее подруга – Алла, обладающая, судя по всему, приличными психоэнергетическими способностями. Вот она и вынюхала у Женьки… Да, надо быть поосторожнее в словах, как бы не сболтнуть лишнего.
– Здравствуйте, девочки! – еще раз сказал Руданский и улыбнулся. Как бы там ни было, а общение с этими двумя представительницами слабого пола ему нравилось. Веселые, красивые, «в форме» и с чувством юмора. Чем не партнерши для романтического ужина в горах?
– Здравствуй, здравствуй, Кирюша, – ответила ему Алла, – хорошо, что Петя сразу тебя разыскал. Может быть, мы объединимся, и ты перенесешь свои вещи сюда? Здесь для твоей палатки места вдоволь. Смотри сколько!
Алла, как исполнительница народных танцев, плавно повела в воздухе рукой. Эту театральность ее жеста заметили все, и дружный смех разнесся по поляне. Кирилл, поддаваясь обаянию момента, хотел уже соглашаться на Алино предложение, но вдруг вспомнил, что у него в рюкзаке остались свитки, которые видеть никто не должен. Кроме того, такое соседство может помешать исполнению его планов. Ведь ровно в 3 часа ночи Кирилл должен уйти на сам мыс. А лишние люди, как нежелательные свидетели, следить за его действиями не должны.
– Нет…, – Руданский уклончиво ушел от ответа, – пусть палатка пока там постоит. Я ведь и сушняка для костра уже натаскал, не нести же его сюда.
Алла слегка прикусила нижнюю губу, разочаровавшись отказом Кирилла, но тут же взяла ситуацию в свои руки.
– Ну, тогда смотри сам. Я просто беспокоюсь за сохранность твоих вещей.
– Да что с ними сделается? – удивился Руданский, – я уверен, что в этом медвежьем углу, кроме нас, больше никого нет. К тому же… к тому же я скоро вернусь к своей палатке. Так ведь?