Историки и исследователи древних культур любят повторять, как далеко они отстоят от нас, и молчаливо предполагается: чем культура дальше от нас по времени, тем меньше можно в ней обнаружить общих с нами черт; мой вопрос первоклашки никто даже не пытается себе задать. При таком подходе время придает нашим предкам ходульные черты, и чем далее мы заглядываем в прошлое, тем более ходульных персонажей мы там видим. Например, люди викторианской эпохи нам кажутся жившими в постоянном возбуждении, вызванном мыслями о сексе; древние римляне весь день беспокоились о состоянии туалетов и теплых полов; а египтяне ходили только в профиль, с вытянутыми перед собой руками, обдумывая, как организовать свои похороны, – такие вот картонные человечки. А еще раньше жили пещерные люди, что-то невнятно бормочущие, непрерывно расписывающие свои пещеры, мечтательно вспоминая о прошлой жизни на деревьях. Этот молчаливо признаваемый всеми принцип приводит к тому, что не только античность, но и практически все другие эпохи вплоть до недавнего прошлого оказываются обиталищем кукол без объема и без характера, лишенных всякой сложности, испорченности и всех других свойств, называемых нами «человеческими» и без обсуждения приписываемых нами нашим современникам. Действительно, как легко и удобно представлять себе реальными людьми лишь нас самих, в то время как те, кто жил до нас, были менее развитыми существами, в том числе, весьма вероятно, и в умственном отношении; и мы, разумеется, не могли бы представить их себе в виде типичных пассажиров, возвращающихся в автобусе домой после работы и только иначе одетых.
После нескольких десятилетий жизни среди табличек я стал весьма критически относиться к стене отчуждения, выстроенной между нами и жителями прошлых эпох. В конце концов, мы ведь говорим всего лишь о последних пяти тысячах лет – а ведь это лишь краткий миг по сравнению с длительностью медленно протекающих процессов биологической эволюции. Навуходоносор II правил в Вавилоне с 605 по 562 г. до Р. Х., взойдя на трон за 2618 лет до того, как появилась эта книга.
Можем ли мы наглядно представить себе этот интервал времени – так, чтобы этот древний царь оказался не столь далеким от нас? Допустим, тридцать пять человек жили каждый по семьдесят пять лет, последовательно один за другим; суммарная продолжительность времени их жизни будет равна 2625 лет. Можно представить себе очередь в кино всего из тридцати пяти человек, и каждый стоит в ней от рождения до смерти: столько времени отделяет нас от людей, живших и дышавших в Вавилоне, когда там царствовал Навуходоносор. Не так уж далеко от нас. И нам не следует похваляться тем, что «мы» якобы умнее, чем вавилоняне, среди которых встречались даже профессиональные математики и астрономы, зарабатывавшие этим на жизнь. Среди них, как и среди нас, встречались и гении, но встречались и ходившие рядом с ними тупицы.
Ответ на вопрос, можно ли воспринимать древних жителей Месопотамии как живых и понятных нам людей, в значительной мере определяет наш способ интерпретации написанных ими текстов.
Я не готов подписаться под утверждением, что дух древней Месопотамии чрезвычайно далек от нашего, так что мы не можем достичь его понимания. Этот взгляд чрезвычайно распространен, в особенности относительно месопотамской религии. По моему мнению, человеческий род обладает общим для всех «базовым софтвером», который приобретает тот или иной специфический внешний вид в зависимости от местных особенностей и традиций; и я думаю, что это в той же мере применимо к древним ближневосточным народам, сколь и к современному миру. Конечно, среда обитания каждого отдельного человека оказывает на него существенное, а иногда и подавляющее влияние; чем более замкнута община, тем более консервативны ее члены. Но в более широком ракурсе все эти различия можно считать в основном косметическими, зависимыми от общества, и в каком-то смысле поверхностными. Возьмем, к примеру, все тот же роман Джейн Остин «Гордость и предубеждение». С точки зрения современного общества, описываемые в нем человеческие характеры внешне выглядят несколько странными, с их подчинением общественным условностям, правилам поведения и религиозным обычаям; но их мотивы и поступки (да и все их человеческое содержание) нам очень близки и понятны. И это остается верным, сколько бы мы ни перепрыгивали в прошлое через времена и эпохи: при Шекспире, и при Чосере, и в то время, к которому относятся таблички из Виндоланды[26], и при Аристофане – и вот мы уже оказались в эре до Р. Х. Длинный ряд переодеваний одного и того же персонажа. По-моему, авторов древних клинописных табличек надо рассматривать в телескоп, приближая их к себе насколько возможно.
26
Виндоланда – древнеримский форт чуть южнее Адрианова вала, отделявшего римскую Британию от набегов с севера, примерно по границе нынешней Шотландии. При раскопках 1973 г. здесь было найдено большое количество тонких табличек из местных пород дерева (дуб, береза) с текстами на латыни, в основном представляющими собой частные письма римских солдат в I–II веках по Р. Х. Первое большое исследование этих письменных памятников, считающихся древнейшими на территории Великобритании, было опубликовано Британским музеем только в 2010 г.