— Нас точно туда посадили? — недоумевал Вербицкий. — Эй, диспетчерская!
— Антон, — я посмотрела на него, и он замолчал.
— К нам приближается несколько пассажирских судов, — проговорил Хок. — Точнее шесть, нет, семь лайнеров… Красного Креста.
— «Пилигрим» — раздалось из динамика. — Опустите восьмой лифт и примите на борт группу технического обеспечения. Приготовьтесь к высадке пассажиров, которые будут переведены на санитарные лайнеры. Второй помощник Лю и судовой врач Дакоста, вам следует немедленно спуститься к восьмому лифту.
Я обернулась и посмотрела на мальтийца, который печально улыбнулся мне и махнул рукой.
— Разрешите идти, командор?
— Идите.
Он ушёл, и я опустила восьмой лифт на поверхность земли. Кабина двинулась вниз, но, судя по индикатору, ушла ниже и вышла из выдвижной шахты. Хок многозначительно взглянул на меня. Это значило, что то, что мы ожидали увидеть на поверхности, находится на самом деле под посадочной площадкой.
Кабина тем временем вернулась, и индикаторы показали прибытие на борт баркентины восьми человек. Они уверенно прошли по коридору, поднялись на второй уровень и вскоре появились в командном отсеке. Восемь молодых крепких мужчин в форме, похожей на нашу, но без терракотовых узоров. Вперёд вышел светловолосый офицер и проговорил:
— Капитан-командор Артёмов, начальник вашей технической службы. Прошу передать нам звездолёт для технического обслуживания.
— То есть как передать? — опешил Хок.
— Дать допуск к бортовой системе, — пояснил тот. — После высадки пассажиров командир может отпустить экипаж по домам. Командиру и старпому желательно задержаться, поскольку они могут понадобиться командованию.
— А звездолёт? — нахмурился Булатов.
Артёмов взглянул на него и неожиданно улыбнулся:
— Расслабьтесь, ребята, вы свою работу сделали. Позвольте нам сделать свою. Звездолёт — наша забота, — он поймал мой взгляд и тут же вытянулся во фрунт. — Прошу прощения, командор. Согласно инструкции, после полёта звездолёт передаётся технической бригаде для осмотра, профилактики и ремонта.
Тем временем семь красивых лайнеров с зеркальными окнами и серебристыми оленями на белоснежных бортах опустились на песок в сотне метров от нас.
— Мы можем помочь при высадке пассажиров, — поспешно добавил Артёмов.
— Какие вы любезные, — усмехнулся Хок.
— Мы здесь, чтоб максимально облегчить вам жизнь на Земле, — серьёзно ответил капитан-командор.
— На баркентине бардак, так что мы для начала облегчим жизнь вам, — ответил старпом. — Хотя бы на первых порах. Куда направят наших пассажиров? Мы должны им всё объяснить.
— Это не секрет. Карантинная база на небольшом острове Сан-Катрин в экваториальной части Тихого океана. Джунгли, пляжи, просторные корпуса медицинского центра. Там есть всё для обследования и восстановления здоровья. Хорошие условия для детей. Кто не нуждается в карантине и лечении после установления личности будет отправлен к родственникам. Кстати, их оповестили согласно представленным вами спискам, часть уже вылетели на Землю из колоний и со станций.
— Серьёзно? — недоверчиво взглянул на него Ван Хален.
— Вы дома, — спокойно произнёс, глядя ему в глаза, Артёмов. — Идём готовиться к высадке?
Пассажиры и техники ушли. Хок мрачно смотрел им вслед.
— Ты что, не доверяешь им? — удивилась я.
— Глупо, но был момент, — грустно усмехнулся Хок. — Выходит, я разучился жить в цивилизованном обществе. Погоди, а как насчёт Кисы? — забеспокоился он. — Его тоже в карантин? И нужно сказать, если они найдут мышь, чтоб не выбрасывали.
И он почти бегом направился следом.
Мы попрощались с Ван Халеном, и он вместе со своими товарищами улетел на одном из лайнеров карантинной службы, обещав сообщить при первой же возможности, как у них идут дела. Баркентина как-то сразу опустела. Я напомнила диспетчеру о том, что у нас на борту несколько раненных, нуждающихся в госпитализации, и арестованные. И тех, и других забрали в течение получаса. Одних — на санитарном суперфлаере «Белый лебедь», вторых на непрезентабельном бронированном дисколете с порядковым номером вместо названия. Джулиан заверил меня, что Белый Волк перед тем, как отправиться, без последствий для срастающихся костей и почти безболезненно вернулся в человеческий облик. Хотя, о его природе, безусловно, итак знали те, кто взял его в экипаж.