Я прошлась по гулким пустым залам, наблюдая за работой техников, которые осматривались и составляли план работ по звездолёту. Убедившись в том, что они знают, что делают, а экипаж уже изнывает от нетерпения, я, наконец, решила отпустить своих ребят по домам. Я сообщила об этом Артёмову, и он тут же вызвал челнок, который должен был доставить их в ближайший населённый пункт, откуда они без проблем могли попасть в любую точку планеты.
После этого на баркентине стало совсем пусто, и мы втроём с Джулианом и Хоком устроились в командном отсеке. Впрочем, тут же к нам присоединился Киса, успокоенный тем, что ему не придётся сидеть в карантине, достаточно пройти осмотр у ветеринара тут же на базе.
А спустя полчаса, наконец, прозвучал сигнал с пульта, и очень официальный голос приказал командору Северовой и командору Фалько немедленно спуститься к восьмому лифту.
— Ну, с Богом! — решительно поднялся старпом и пересадил кота на колени к Джулиану. — Позаботься о нём, пока меня не будет. Я его усыновил.
— Не волнуйся, — серьёзно кивнул Джулиан. — Он в надёжных руках. Я расскажу ему о Коте в сапогах.
— Кто это? — тут же заинтересовался Киса.
— Может, не стоит? — нахмурился Хок.
— Он теперь землянин и скрывать от него это — преступление, — твёрдо заявил Джулиан.
— Идём! — я взяла Хока за руку и потащила к выходу из отсека.
Мы спустились в трюм и вошли в кабину восьмого лифта. Она двинулась вниз.
— Зря он с этими сказками, — проворчал Хок. — Киса — не человек. Он решит, что это, и правда, было.
— Подаришь ему сапоги и шляпу с пером.
— Это не смешно.
— А, может, это не сказки… — задумчиво проговорила я. — После знакомства с Кисой я думаю, что всё это могло быть на самом деле. Или почти всё.
— Шутишь? Он из космоса.
— Но он не единственный кот в этой Вселенной. Есть многое такое друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам… Мы не слишком долго едем?
Хок с тревогой осмотрелся, словно мог увидеть что-то сквозь стены кабины.
— Да пожалуй, что долго… На какой мы глубине? Метров двадцать, двадцать пять?
— Возможно и больше…
Наконец, кабина остановилась, и двери распахнулись. Тут же послышался пересвист птиц и плеск воды. Мы вышли и оказались в просторном круглом помещении, в центре которого располагался фонтан, а вокруг него в мраморных вазонах зеленели тропические растения. Среди листвы виднелись крупные разноцветные плоды, яркие цветы, порхали какие-то птички. Казалось, что этот зимний сад расположен в стеклянном, куполообразном павильоне, за прозрачными стенами расстилались холмистые долины, покрытые виноградниками. Голубело небо, по которому медленно плыли белые кучевые облака.
— Прошу вас пройти направо по галерее до дубовой двери. Вас ждут, — произнёс всё тот же официальный голос.
Осмотревшись, я увидела три выхода из зимнего сада: налево, прямо и направо. Мы, как нам и было указано, свернули направо и прошли по высокой застекленной галерее, из которой открывался всё тот же вид на долину виноградников. Миновав несколько обычных пластиковых дверей с порядковыми трёхзначными номерами, мы добрались до резной двери из морёного дуба.
Ее высокий, причудливый косяк представлял собой переплетение сосновых и дубовых ветвей, из которых выглядывали птицы, белочки, зайчики и даже олененок. На самих дверях в виньетках из роз и лент красовались два герба. Рассмотреть их я не успела. Двери бесшумно открылись.
Экраны на стенах и потолке галереи давали такую правдоподобную картинку, что я поймала себя на мысли, что сейчас ступлю на мягкую травку и увижу всё тот же идиллический ландшафт. К моему удивлению за дверями оказалась просторная, обшитая дубом и малиновым бархатом комната. Слева стоял массивный резной стол, а напротив него — причудливый диванчик в стиле Чипендейл и такое же кресло. Стена направо была сплошь заставлена книжными полками.
Напротив входа виднелся ещё один дверной проём, закрытый гардиной под цвет стен.
В комнате находились трое. В кресле с видом сильно побитой собаки сидел Дакоста. Возле дверного проёма, прислонившись к стене, стоял Джонни Лю с улыбкой каменного Будды на физиономии. Третьим был тот самый высокий, черноволосый инспектор с пронзительным взглядом, что приходил ко мне когда-то с Джимом Феркинсом. Впрочем, сейчас на нём была форма Объединённого космофлота Земли с нашивками командора высшего класса. Совсем новенькими. Бьюсь об заклад, он получил их не ранее недели назад. Он сидел на краешке стола напротив поверженного мальтийца и смотрел на него, как коршун на суслика.