Игорь Иванович нервно взглянул на часы — жена должна была вот-вот вернуться из парикмахерской.
— Ну как? — бодро поинтересовался рекламный молодой человек. — Впечатляет?
Он опять растянулся в улыбке, и она заняла все лицо. «И как он это делает?» — про себя удивился Игорь Иванович и торопливо кивнул — мол, да, впечатляет.
Игорь Иванович и пришелец снова уставились друг на друга, и на сей раз понимания не было в помине.
— Ну? — уточнил пришелец.
— Ну? — переспросил хозяин.
— Что будем решать? — осторожно намекнул пришелец.
— Надо где-то расписаться? — не понял хозяин. — Извините, я тороплюсь…
Тут молодой человек отбросил политес и прямо спросил, собирается ли Игорь Иванович покупать чудо-пылесос или так и будет прикидываться, будто ничего не понимает в правилах современной торговли. Диванчик сиял. Пылесос стоял в полной боевой готовности и тускло, благородно поблескивал боком цвета «металлик». Он был похож на гигантского навозного жука. «Вот бы Леночке, в самом деле, такой…» — подумал Игорь Иванович. (Жену Игоря Ивановича действительно звали Еленой, но уж это такое имя, которое со времен Гомера не использовал только ленивый, да к тому же приведено без отчества, так что и менять его на другое не имеет смысла.)
— Сколько? — спросил он на всякий случай. Такой агрегат был определенно не по карману. Определенно! Но за спрос денег не берут.
— Всего сто двадцать тысяч рублей! — рекламный молодой человек особо выделил интонацией начальное «всего», но, видя сокрушительный эффект, который произвела на Игоря Ивановича названная сумма, тут же добавил, не сбавляя темпа: — Но в дни рождения наших клиентов фирма предоставляет пятнадцатипроцентную скидку каждому, кто предъявит соответствующий документ! Итого наш замечательный пылесос сегодня обойдется вам в смешную сумму… (тут пришелец сделал многозначительную паузу и весело поиграл бровями) сто две тысячи! И ни копейкой больше!
Игорь Иванович и рекламный молодой человек опять смотрели друг на друга в упор. И во взгляде первого вполне отчетливо читалось обреченное «денег нет», а во взгляде второго брезжило обнадеживающее «возможны варианты»…
Спустя два часа Елена (отчество, как договорились, мы тут не указываем) вернулась из парикмахерского салона. Ей очень удачно покрасили брови и сделали укладку, подпилили ногти и покрыли ненавязчивым розовым перламутром — так что она чувствовала себя почти прекрасной. Мужа дома она не застала.
Овощи, отваренные для праздничного оливье, так и остались на плите в кастрюльке, неочищенные — за вычетом одной картофелины. На разделочной доске горкой лежала заветренная докторская колбаса, накромсанная неровными кубиками. В глубокой салатнице на донышке слезоточил наспех нарубленный репчатый лук. В кухне наблюдалась умеренная разруха, как всегда, когда долго и счастливо женатые мужчины пытаются готовить самостоятельно. Елена-почти-прекрасная немножечко подобрала, немножечко протерла — и стала звонить мужу.
В трубке сначала слышались долгие безответные гудки, а потом взволнованный Игорь Иванович сообщил с места в карьер: «Леночка! Я сегодня совершил нечто героическое!» Леночка, зная мужа, немедленно и очень сильно насторожилась.
— Я люблю тебя! — сказал Игорь Иванович.
— Что ты натворил? — уточнила Елена-почти-прекрасная.
Ей начало казаться, что муж пьян, хотя голос не вело, как это бывало обычно. Но волнение в нем было очень, очень подозрительное.
— Что ты натворил? — строго спросила она еще раз, и внутри у нее все сжалось в комочек, помимо воли.
— Натворил?! Бог с тобой, Леночка! Я ничего не натворил! Я хотел сделать тебе подарок!
— Подарок?! — у Елены-почти-прекрасной на этом слове началась отчетливая аритмия. — Какой подарок?.. — Представляешь, Леночка! Я… сегодня… кредит! — Игорь Иванович говорил сквозь смех, потому проглатывал некоторые слова.
— Какой еще кредит? Где ты?! — еще сильнее заволновалась виновница торжества и стала свободной рукой шарить в ящичке с лекарствами, отыскивая на ощупь корвалол в таблетках.
— На сто тысяч! Вернее, на сто две! — сообщил счастливый Игорь Иванович.