Мы вышли из здания.
— Ну что, какие планы? — поинтересовалась Ника. — Одиннадцать утра, время детское.
Она была права. Возвращаться в лагерь не стоило. Рабочие машины на сегодня заняты, а дежурную никто не даст даже ради генератора. Зато какая-нибудь срочная работа обязательно найдется. И вряд ли приятная. Единственный плюс — горячий обед — не окупал возможных минусов. На сегодня мы были в статусе вольных добытчиков, и этим надо пользоваться сполна.
Я прикинул варианты и констатировал:
— Все продуктовые в районе разобрали. Аптек тут три, их тоже под ноль выгребли. Есть отделы одежды, но они были затоплены. Электроника всякая, компьютеры — ничего интересного. Так что даже не знаю…
— Коля, а «Скала»? — Сан Саныч погладил отрастающую бороду. После недели мучений он бросил эксперименты с опасной бритвой, и результат не замедлил прорасти. На лице.
— Чего «Скала»? — переспросил я и машинально коснулся подбородка.
В отличие от охранника я пока держался. Главным образом из-за Ники, утверждающей, что моя щетина ужасно колючая и вообще, надо иметь совесть. Приходилось бриться.
— На первом этаже есть отдел с инструментами. Он был полностью затоплен. Там много чего, стоит заглянуть.
— Точно! — неожиданно поддержал Сан Саныча Игорь. — Я там тоже был. Мы на первом курсе с пацанами на даче трэш-ужастик про зомбей снимали. Я там бензопилу покупал.
— Маньяки, — с чувством сказала Ника. — Но я тоже за «Скалу». Хочу пройти по местам боевой славы, посмотреть, где вы там плавали.
— Где мы плавали, ты точно не посмотришь. Это надо на четвертый этаж подниматься… Ладно, ладно, я не против. — Я поднял руки.
Мысль была и в самом деле недурная. В инструментах большого недостатка не ощущалось, а вот расходных материалов не хватало. Особенно шурупов, болтов и прочих гаек. Так что удачная находка вполне оправдывала потраченное время. Тем более что наш отряд был у начальства на хорошем счету, а авторитет надо поддерживать. Как кто-то мудро заметил: «Сначала ты работаешь на авторитет, потом авторитет работает на тебя». Увы, до второй стадии мы пока не добрались. Да и не только мы.
Я стоял у подножия «Скалы». Торговый центр, ставший ковчегом для горстки людей, безучастно следил за возвращением спасенных. Тускло поблескивали грязные тонированные стекла. В левом боку здания зияла дыра, другая, пониже — в правом. Ее проделали мы.
С тех пор прошел месяц. Вода покинула улицы. Говорят, обнажилась даже набережная. Но тот день остался в памяти навсегда. День, когда я проснулся.
Сан Саныч молча стоял рядом. Глаза прищурены, на лбу — морщины. Выходит, и для него, сорокалетнего мужика, повидавшего всякое, это место что-то да значило.
— Идемте, чего встали, — поторопил Игорь, и я наконец оторвал взгляд от расколотых стекол.
Небольшой магазинчик располагался на первом этаже — не в основном корпусе, в пристройке. Той самой, где мы нашли ванны. Я мысленно порадовался этому обстоятельству. Судя по тому, что мы видели на третьем этаже «Скалы», первый представлял собой одну большую могилу. Как, впрочем, и в других крупных магазинах. Вот почему назначение в рейды в торговые центры разыгрывалось лишь среди мужчин и всегда по жребию. Хуже только работа на труповозках.
Игорь распахнул дверь, постоял на пороге, потом отступил, с сомнением покачав головой.
— Воняет, — констатировал он. — Не сильно, но воняет. Давай маску.
Маски носили все. Без них разбирать магазины оказалось просто невозможно. После наводнения тела на улицах встречались редко, разве что в машинах, но их всегда можно было обойти стороной. А вот замкнутые помещения превратились в смердящие могильники. В каждом магазине или аптеке были продавцы, в большинстве — покупатели. Вынести их наружу просочившаяся сквозь окна и двери вода не могла.
Парадоксально, но это обстоятельство сыграло коммуне на руку. Если бы не запах, если бы не распухшие разлагающиеся тела, магазины выбрали бы подчистую в первые дни, задолго до организации рейдов. Вернуть же награбленное вряд ли бы удалось. С людьми, бьющимися насмерть за пачку прогорклых чипсов и вздувшуюся консервную банку, мы уже сталкивались. А так продавцы даже после смерти смогли встать на защиту товара: подавить природную брезгливость смогли не все.