— Ты чё несешь. Кто такой, спрашиваю?
— Коммуняка он. — С лестницы спустился еще один мужчина.
Он был старше и суше, с проседью в клочковатой бороде и темными колючими глазами. Сразу стало ясно: в паре главный именно он. В паре ли? Возможно, эти двое только авангард.
— Коммуняка. — Бугай посмотрел на мою нехитрую нашивку рейдера. — Плохое ты место выбрал, коммуняка.
— Это вы тут прибрались?
— Заткни хлебало! — набычился бугай и двинулся в мою сторону. — Что в рюкзаках?
— Инструменты.
— Ты чё паришь. — Он плотоядно посмотрел на Нику. — Сняли рюкзаки.
Я ухмыльнулся и взял лежавший на стенде бур. По виду он напоминал обычное сверло, только длиной был больше метра, а по весу не уступал хорошему лому. Я перехватил его двумя руками, оттеснил Нику за стойку и сделал шаг вбок, так что угол стойки оказался между мной и бугаем. Броситься на меня он теперь не мог, а будет обходить — получит буром. Место узкое, не увернется.
Бугай остановился. Видимо, осознал возникшие трудности.
— Петенька! — громко крикнул главарь. Снова хлопнула дверь, раздалось приглушенное «чего?». — Петенька, спустись к нам, у нас тут интересное наметилось.
Петенька оказался жилистым мужиком почти одного со мной роста. Уши оттопырены, лицо болезненного желтоватого оттенка. При виде нас он остановился и вопросительно посмотрел на главаря.
— Видишь, Петенька, мы здесь поработали, а коммуняки тут же на готовенькое. Делиться не хотят, железками машут. Ты бы Ильясу помог, объяснил ребятам, что нехорошо они поступают.
Петенька сухо кивнул, подошел к круглой стойке, снял с нее лопату да так и замер, глядя в глубь зала.
— Лопату брось. Руки за голову, — сурово приказал Игорь.
Я не видел ни его, ни Сан Саныча, но судя по звуку шагов, Игорь отошел к самой стене и теперь выцеливал не только Петеньку, но и главаря. Амбала, как и нас, от стрелков по-прежнему отделял стенд.
Петенька растерянно посмотрел на главаря.
— Ты чего не понял? Лопату бросил, на колени, руки за голову!
Голос Сан Саныча прозвучал куда убедительнее. Все-таки Игорь, при всех своих достоинствах, не производил впечатления грозного бойца. Да и его мелкокалиберное ружье устрашающе не выглядело, не то что двустволка Сан Саныча.
Петенька выронил лопату, отступил на шаг и вдруг, взвыв, бросился вверх по лестнице.
— Стой, стреляю, — крикнул Сан Саныч, но на Петеньку угроза не произвела никакого впечатления.
Бить в спину Сан Саныч, конечно, не стал, а вот Игорь, не раздумывая, выстрелил, передернув затвор, выстрелил еще раз. Донесшийся с лестницы вой подтвердил, что попал, а хлопнувшая дверь — что этого вновь оказалось недостаточно. Все-таки что бы Игорь ни говорил, на полновесное боевое оружие его «Диана» не тянула. Хоть я и видел, что она способна убивать.
Главарь не побежал. Он стоял, подняв руки, и, видимо, лихорадочно обдумывал, как бы ему выкрутиться. Тяжеловес же Ильяс растерялся. Он и так-то не выглядел интеллектуалом, а тут еще оказался в капкане. Мы оба понимали, что в рукопашной он меня заломает, но я сжимал в руках бур, а позади стояли люди с оружием. Единственное, что меня беспокоило — не последуют ли они примеру Петеньки, ломанувшись на прорыв. Но главарь решил не рисковать, а Ильяс без команды не действовал.
— Это что у тебя, игрушка? — нарочито развязно спросил главарь.
— А ты проверь, — вызывающе ответил Игорь. — Если сразу не ляжешь, через час истечешь кровью, как твой придурок.
— Это ты меня пугаешь, малек?
— Это я тебе констатирую, дядя.
— На пол лёг, живо, — прервал бесплодную перепалку Сан Саныч. — Руки за голову.
— Ильяс, на пол, — поколебавшись, сказал главарь.
Сложил руки на затылке и опустился на мраморные плиты. Бугай все с тем же обиженно-недоуменным видом последовал его примеру.
Сан Саныч с двустволкой в руках наконец вышел из-за стенда.
— Коля, дай веревку.
— Ничего себе хреновина, — присвистнул Игорь при виде стального бура.
Поймал брошенный моток и принялся вязать подельников. Сноровисто, хитрым узлом, сгубившим, по его словам, не одного иллюзиониста. Не знаю насчет трюкачей, но когда он демонстрировал узел на мне, я не сумел даже ослабить веревку.
Через пару минут все было кончено. Игорь с довольным видом отряхнул руки и вернул остаток мотка.
— Жаль, нет наручников.