— Толя, ты баран!
Я бросился к Пушкину, собираясь оттащить искателя приключений подальше, и невольно зажмурился. Стена света, до того почти прозрачная, засияла с яркостью небольшого прожектора. Смотреть еще можно, но разобрать, что за ней — уже нет.
По счастью, Толик не стал сопротивляться и позволил эвакуировать себя к остальной группе. Нежданно вспыхнувший свет поубавил его тягу к экспериментам.
Я кратко пересказал ощущения, и у Игоря моментально загорелись глаза.
— Чушь, — безапелляционно заявил он. — Мы все это время смотрели на стену, и с ней ничего не происходило. А вы прошли шагов пятнадцать, не больше, — и все поменялось. Абсурд! Не могла яркость скакнуть, как ты описываешь.
— Сам иди и посмотри, — огрызнулся я.
— И пойду, — немедленно согласился Игорь. — Дай фотоаппарат.
— Зачем?
Я запоздало подумал, что его резкое заявление — чистейшей воды провокация. В Игоре тоже проснулся исследователь, который пострашнее личины ассасина, потому что напрочь отключает всю его рассудительность и инстинкт самосохранения в придачу.
— Надо, Коля, надо. — Игорь посмотрел на мое мрачное лицо и со вздохом добавил: — Проведем небольшой эксперимент подручными средствами. Нас зачем посылали? Проверить, что за хрень тут творится. Хрень мы обнаружили, теперь надо собрать о ней как можно больше данных. Приборов у нас — кот накакал, поэтому надо использовать их по максимуму.
Как ни крути, а убедительности Игорю не занимать. Во всяком случае, внешне.
Я еще поупирался для виду, но в итоге фотоаппарат все-таки отдал. Это был настоящий раритет: «Зенит» девяностого года выпуска, пленочный и оттого работающий даже в нынешних условиях. Правда, самой уцелевшей пленки, как верно заметил Игорь, было «кот накакал», но для нас выделили катушку. По слухам, кроме пленочных аппаратов в коммуне были и работающие цифровики — наши мастера якобы научились заряжать аккумуляторы от динамомашин. С другой стороны, чего удивительного: ноутбук же запускали, сам видел. Как бы то ни было, несмотря на всю важность и судьбоносность нашей миссии, вместо цифровика нам достался «Зенит», а вместо грузовика — велосипеды.
Пока я размышлял о двуличной сущности начальства, Игорь действовал. Точнее, фотографировал стену света: снимок, пять шагов вперед, снимок, еще пять шагов… Вскоре он перестал смотреть в видоискатель — свет из яркого стал слепящим. Однако Игоря это не остановило, и наш начинающий фотолюбитель дошел до самого забора. Вот и думай, кто больший балбес: выгнанный за неуспеваемость восьмиклассник Пушкин или отличник-интеллектуал из Медицинского университета, возжелавший разгадать тайну свечения.
Остановившись у бетонной стены, Игорь ненадолго задумался, потом повесил аппарат на шею и полез в рюкзак. Достал оттуда моток веревки и небольшой гаечный ключ. Привязав ключ, он отступил на пару шагов и с размаху метнул его через забор. Прямо в желтую стену. Ключ пролетел сквозь нее с той же легкостью, что и камень. Игорь выждал немного, а потом шустро выбрал веревку. Стена света и не думала мешать: через минуту ключ снова оказался в руках юного исследователя. Исследователь повертел его в руках, зачем-то понюхал и приложил к другому ключу.
— Ни фига не понятно, — вынес вердикт Игорь. Закинул рюкзак за спину и вернулся к нам. — Нагрева нет, ничем не пахнет, не магнитится. В общем, отрицательный результат по всем пунктам. Интересно, что будет на снимках.
— Засветка там будет, — буркнул Сан Саныч.
— Если это объективная реальность, то конечно, — согласился Игорь. — А может, всё это иллюзия или еще что-то такое.
— Ага, призрачная стена, — поддакнул я. — Мы ее видим, а на фото ничего.
— Может, и призрачная! — посмотрел на меня с вызовом Игорь. — Пока не проверим, нельзя отметать ни одну гипотезу. Во всяком случае, никакого разумного объяснения этой штуке нет.
— Ладно, орлы, закругляйтесь, — прервал дискуссию Сан Саныч. — А то до вечера тут проторчим.
— А чего торчать, надо возвращаться. Все же ясно. — Видимо, Пушкину загадочное свечение успело надоесть.
— Ясно не ясно, а надо завод проверить. — Сан Саныч подобрал с земли велосипед. — Кажется, эта ваша хрень не только ТЭЦ, но и «Металлург» накрыла. Надо выяснить точно. За тем нас и посылали.
Самарский металлургический завод, в просторечье «Металлург», был построен еще в пятидесятые годы прошлого века. Кировский район, в простонародье также прозванный Металлургом, строился именно вокруг завода. Завод жил и здравствовал в советский период и, как многие предприятия, начал загибаться в девяностых. Речь даже шла о закрытии. В начале двухтысячных из крутого экономического пике удалось выбраться. К прежним объемам производства завод не вернулся, но все-таки мало-помалу пыхтел. Производил он разнообразную алюминиевую продукцию, занимал огромную территорию, и людей там работало немало.