— Тогда поворачивайся.
Я уже задремала и в ответ что-то бормочу в полусне.
— Поворачивайся на живот.
Я убираю с глаз руку и поднимаю взгляд. Вы не поверите — старик в полной боевой готовности, совсем как племенной бык.
— Господи Боже, — не в силах сдержаться, говорю я.
— Именно. — Он склоняется надо мной и треплет по бедру. — Ты деревенская, так что сама все знаешь.
Знаю, а толку-то. Я сухая, как песок. Мне не отвести глаз от раскачивающегося ствола размером в два моих кулака. Чтобы не видеть этого зрелища, я переворачиваюсь на живот, а он берется за край моей туники и задирает ее мне до пояса. Потом его твердые пальцы раздвигают мне бедра так, что я подбородком упираюсь в попону. Вонь от мула бьет в нос. Ной пытается войти в меня, но даже он видит, что у него ничего не получается.
— Я не хочу сделать тебе больно, — через некоторое время произносит он.
— Тогда перестань.
Ной тяжело дышит, воздух со свистом вырывается из его ноздрей. У меня болит между ног. Я чувствую, как теплая рука сжимает мой зад.
— Я долго ждал. Подожду еще чуть-чуть — не умру.
— Спасибо, — это вслух, а про себя: «Еще чуть-чуть — и я сама умру». — Я устала. Может, получится потом.
Он одергивает свою тунику.
— Сама скажешь об этом, жена. Я буду готов.
«Ага, будешь, ну еще бы», — думаю я, но молчу.
Перед рассветом я просыпаюсь от тяжести на бедре. Это его рука. Я ерзаю, но он не убирает руку.
— Ну? — говорит он.
Я поворачиваюсь на живот и встаю на колени.
— Попробуй.
Два раза ему повторять не нужно. Он раздвигает мои ноги и неуклюже в меня входит. Сначала следует резкая, обжигающая боль, ее сменяет тупая боль, будто кто-то снова и снова нажимает на ушиб. Однако я чувствую и удовольствие, почти наслаждение. Хотя это ничто по сравнению с тем, что чувствует он. Судя по звукам, к утру я овдовею: рычание переходит в стоны, а потом раздаются придушенные взвизги, словно мальчика-старика кусают муравьи. Когда все заканчивается, он падает рядом со мной. Его туника задрана.
Утром, до того как потребовать завтрак, он берет меня снова. На дне седельных сумок я нашла сухари. Я стараюсь не обращать внимания на боль. Мы сидим и едим, почти не встречаясь взглядами. Прежде чем тронуться дальше, он удерживает меня за руку и спрашивает:
— Сейчас было не больно?
— Немного, — отвечаю я.
Он отводит глаза, словно его одурачили. Ясное дело, он ждал другого ответа. Еще один утомительный день в пути и еще одна ночь с ним. Горы, что на севере, сейчас справа от нас, мы медленно тащимся мимо них. На обед оливки, абрикосы и крошащийся козий сыр. Естественно, он снова берет меня, на этот раз он более груб, но и заканчивается все быстрее. Пожалуй, мне еще больнее — бередят свежую рану. Перед тем как уснуть, он спрашивает, было ли больно теперь. Я помню наш утренний разговор и отвечаю:
— Нет, муж, совсем не больно.
Мои слова, кажется, приносят ему облегчение. Видно, они укрепляют его в уверенности, что после долгих лет он поступил мудро, взяв себе нормальную жену. Он что-то бурчит и засыпает, а я всю ночь гляжу на небо, измазанное белым светом звезд, похожим на чье-то смутное воспоминание. Словно нечто прежде яркое и новое истерлось от времени, померкло и стало скучным.
Глава третья
НОЙ
В то время были на земле исполины…
— Мне надо ненадолго уехать, — сообщает Ной старшему сыну.
— Хорошо, — отвечает Сим.
— Я хочу, чтобы ты отправился на побережье и привез Хама. За хозяйством присмотрит Яфет.
— Да, отец, — говорит Сим.
Яфет хихикает, но на него не обращают внимания.
Хам четыре года учился строить корабли. Ной считал такой выбор правильным. Сейчас он понимает — это было Провидение.
— Он должен взять с собой жену и детей, если они у него есть.
— Да, отец.
— Да, отец, — кривляясь, напевает Яфет. Мирн, жена Яфета, толкает его. В ответ он толкает ее.
— Хватит, Яфет, — просит жена Ноя.
Яфет хихикает, доедает хлеб и обращается к Мирн:
— Пошли на улицу, пора за работу.
Однако, вместо того чтобы выйти из дома, они возвращаются в спальню. Ной тяжело вздыхает. Младший сын — все еще дитя. Яфет долговязый, ему шестнадцать, и желания у него как у шестнадцатилетнего. Он под стать жене, ей четырнадцать, она сама похожа на мальчика. Ной говорит Симу:
— Будут задавать вопросы — молчи. Скажешь, хочу их видеть. Если понадобится, скажешь, я при смерти.