— Да чего тут удивляться? У нас сейчас власти только воровать и умеют. Они и раньше-то воровали…
— Все воровали. Помнишь анекдот? "Приходит Косыгин к Брежневу. А Леонид Ильич у него и спрашивает: – А что народ? Ворует? А Косыгин ему и отвечает: Ворует, Леонид Ильич, ой как ворует… — Ну и пусть ворует. Лишь бы из страны не вывозили" Золотые слова, между прочим. А сейчас не только почти всё украли, но и почти всё вывезли.
— Да, вывезли… Мы вон с Украины "строительную технику" уже который год по всем горячим точкам таскаем, да моряки тоже без дела не сидят.
— Угу… Богатая была держава! Двадцать лет прошло, как её нет, а до сих пор до конца не разворовали!
— Это ты сыну моему скажи, Петьке… Вдолбили ему в школе, что в СССР все поголовно сидели в лагерях, а в перерыве между отсидками стояли в очередях за колбасой и импортной жвачкой… Тьфу!
— Ну, ты вразуми там его, как отец!
— Да куда? Я для него – неудачник. Сейчас образцы для подражания, воры, менты и депутаты. Что, впрочем, почти одно и то же.
— Ладно, Роман Александрович, — командир отстегнул ремни и поднялся с кресла. Пойду я с сопровождающим побеседую. Интересно всё же, куда летим. Да и куда оттуда. Не дай Бог, действительно опять в Сомали, да ещё и на обратном пути снова сомалийских боевиков на помощь "Хезболле" перебрасывать. Рано или поздно собьют нас евреи. И скажут, что так и было, — с этими словами командир удалился, а второй пилот во внутренней связи обратился к радисту:
— Серёж! Поставь хорошую музыку.
— Сейчас! — в наушниках затрещало, запищало… Наконец радист поймал нужную волну: "…оторваны от дома. Снова между нами города, взлётные огни аэродрома…"
— Спасибо, Серёж! Хорошая песня! — второй пилот откинулся в кресле. Как там Светка? Как Петруха? Ох, тяжело жить на свете…
"…Надо только выучиться ждать…" — доносилось сквозь равномерный гул турбин.
"Тебе повезло, ты не такой, как все,
Ты работаешь в бун-ке-ре…" — мурлыкал я себе под нос, невидящим взглядом уставившись на карту боевых действий, и сопутствующих им перемещений товарно-материальных ценностей. Очередное совещание по поводу нашей маленькой войнушки закончилось час назад, но я по-прежнему оставался в "Зале заседаний", в военное время исполняющем функции замаскированного командного пункта, пытаясь найти оптимальные пути решения неизбежно возникших в ходе операции проблем. Самый умный, однако. Другие не справились, а вот я – так всенепременно…
— Не в рифму, — осуждающе заметил по поводу моего немузыкального мычания, как обычно, находящийся рядом Сергей Петрович. Не знаю, что там он обдумывал, уткнувшись в монитор своего ноута, но запрещать человеку вкалывать во внеурочное время, когда наша будущая Родина в опасности – не наш метод. Пусть работает.
— Зато правда, — возразил я.
— В оригинале – "в офисе", — сообщил мне папаша Мюллер. Гм… Вот уж не думал, что он знаком с творчеством группы "Ленинград".
— Когда буду работать в офисе, спою "в офисе", — отмахнулся я. И вообще, Сергей Петрович, чего вы придираетесь? Я же не Бритни Спирс, и не на вручении премии "Грэмми". Пою, как умею.
— "Не стреляйте в музыканта", — улыбнулся собеседник. Я не придираюсь, я пытаюсь отвлечь руководство от тяжких дум, и напомнить ему, что пора обедать.
Я взглянул на большие стрелочные часы, висящие на одной из стен. Действительно, пора. Как говорится, война войной, а обед по расписанию. Ни дня, ни ночи здесь, под землёй нет, так что не мудрено потерять счёт часам…
Да, пожалуй, вы правы, — согласился я, протирая глаза, — Что-то я совсем со времени сбился. Пойдёмте в столовую.
Конечно, можно было бы откушать и здесь, или приказать подать обед в мою комнату, но я и так последнее время слишком часто нахожусь в одиночестве. А одиночество, пусть даже и гордое – не самая приятная вещь на свете. Хорошо ещё, что у меня клаустрофобии нет. А если бы была? Что бы сделал Василий Иосифович? Разрешил бы мне остаться на поверхности, или снял бы с занимаемой должности с формулировкой "профнепригодность"? Что-то мне казалось, что скорее всего – второе… Но, к счастью, замкнутые помещения меня не пугали, и от руководства всем этим бедламом меня никто не отстранил.
— Не бережёшь ты себя, Артём Юрьевич…, - кинул традиционную подначку Сергей Петрович, — Отдохнуть бы тебе надо…
— Щас, вот только двенадцатую поправку приму, — так же традиционно отмахнулся я, поднимаясь из-за рабочего стола, чтобы пройти к столу обеденному.
Сергей Петрович известию об обеде в столовой не очень обрадовался. Он-то как раз предпочитал проводить на людях как можно меньше времени, и вообще, не одобрял эти "игры в демократию", как он называл такие популистские мероприятия, как, например, совместное с подчинёнными поедание пищи. "Надо держать дистанцию…" — вот было его мнение по данному вопросу. Но сегодня он почему-то решил пойти со мной, хотя мог бы и уклониться…
В столовой все при виде нас с папашей Мюллером прервали трапезу и дружно поднялись из-за столов.
— Вольно, по плану, — бросил я заученную фразу. Раньше меня удивляло, какой план может быть у людей в столовой, но потом я перестал отвлекаться на эти заморочки… Также пропало куда-то и инстинктивное чувство удовлетворения при виде такой кучи народу, встающей при виде тебя. Хотя… Не так уж и далеко оно и пропало… Наверное, мне следовало бы родиться Мао-Цзе-Дуном – тогда я смог бы время от времени стоять на трибуне, и лицезреть миллионные колонны китайцев, приветствующих меня, дорогого и любимого… Хотя, конечно… Если бы я родился китайцем, то по теории вероятности у меня было бы намного больше шансов топать в этих самых миллионных колоннах и орать "Банзай!" при виде маленькой фигурки Великого Кормчего где-то там, в высоте…. Или что там китайцы орут? Ну, в общем, не важно…
Обед прошёл в тёплой, дружественной атмосфере. Между мной и Сергеем Петровичем. Остальные присутствующие держались, как на смотре. В общем, похоже, аппетит я людям испортил. Придётся всё же в дальнейшем вкушать пищу в одиночестве. После обеда я удалился в свои подземные апартаменты, дабы предаться… Работе, конечно. Такую роскошь, как послеобеденный сон, я, похоже, смогу теперь себе позволить разве что годкам к семидесяти… Если доживу.
Включив комп, я уставился на карту в поисках изменений за это время. Ничего заслуживающего моего внимания, конечно, не произошло, судя по отсутствию докладов штабистов, у которых имелась такая же карта. Но это их мнение, а я всё же приглядываю за происходящим, хотя физически постоянно торчать над головой у военных и не считаю нужным. Зачем отвлекать людей?
В общем, пока, судя по "сводкам с фронта", на театре боевых действий образовался редкостный бардак. Он, конечно, и по плану должен был образоваться, но не с таким же размахом!
В общем и целом поставленные перед нашими войсками задачи выполнялись. Но были и накладки, в основном вызванные действиями всё тех же аборигенов. Я уже трижды проклял и их, и себя, согласившегося на использование этих… слов нет, чтобы их правильно обозвать, в боевых действиях. Никакого понятия о дисциплине, отсутствие боевого опыта, желание нажиться на новой работе. Поступали данные о грабежах, изнасилованиях и убийствах, чинимых "нашими" сомалийцами. Я хватался за голову, но Сергей Петрович меня успокоил, сказав, что это даже хорошо: мы потом сможем проявить справедливость, жестоко наказав виновных. Если найдём их, конечно… Так что с этой стороны я более-менее успокоился, хотя трудно вот так спокойно понимать, что из-за отданных тобой приказов гибнут люди, но вот снабжение… Тут всё было гораздо хуже. Отсутствие дорог, транспорта, топлива… Мы, конечно, подтянули к границам Сомали некоторое количество автотехники, и создали какие-никакие запасы ГСМ… Но всего этого было мало, пришлось привлекать местные автокомпании, и закупать дополнительно топливо у местных торговцев. Всё за деньги, естественно, и немалые, а цены на бензин и солярку, так вообще сразу взлетели до небес.