Ковчег нужно было как-то спасать, и будучи не в силах понять законы мироздания, я решила просто подражать им. Вместе с Саймоном мы разработали то, что ты, Вика, так хочешь получить. Это был Алгоритм Рождения. Он позволял, пользуясь общей базой данных о старых нейрограммах, создавать совершенно новую нейрограмму младенца, которая была способна развиваться самостоятельно во взрослого человека. Иными словами, мы научились делать новых людей.
Так, была создана Симуляция 3.0. Мы ввели функции деторождения в игру, и программа дала всем нейрокопиям людей родить детей, дожить до старости, а затем умереть. Новые люди в Глобе появлялись уже только путем Алгоритма Рождения. Больше не нужно было перезагружать симуляцию раз за разом, мы получили настоящую непрерывность жизни.
Умерших мы стирали, чтобы сэкономить место, оставляя лишь общие статистические данные о их жизнях. Эти данные, подобно генетической памяти, использовались Алгоритмом Рождения для создания свежих, рекомбинированных нейрограмм. В общем-то, мы научились подражать матери-природе, и в каком-то смысле стали Богами.
— Но ведь, в результате, даже и людей-то не осталось! — воскликнул Майк — те, кого вы копировали изначально с Земли — все теперь мертвы!
— Да, мы также спорили с Саймоном о морально-философском аспекте такого решения — ответила Кэтрин — но когда наши тесты показали, что нейрограммы, полученные Алгоритмом Рождения, полностью идентичны человеческим по структуре, мы решились на этот шаг. Так что да, теперь на Ковчеге нет ни одной копии нейрограм с Патоса-II. Кроме меня и Саймона.
Конечно, память и ресурсы Ковчега были ограничены, так что, чтобы людям не было слишком одиноко, мы также добавили множество гораздо более простых, синтетических моделей искусственного интеллекта. Так что, большинство жителей, которых вы видели вокруг вас — это не полноценные разумные существа, а просто симуляция. Они могут восприниматься как довольно наивные люди, делающие в жизни всегда одно и то же, как бы действующие по заданной программе. Вы наверное не раз замечали таких.
— О да! — воскликнул Майк — я называю их «обывателями». Они ходят на работу, рожают детей, едят, спят, развлекаются, но никогда даже не задумываются о смысле существования. У них не бывает кризисов и запоев. Все их разговоры — скучны и поверхностны. Они — как роботы. Вот оно что получается! Значит нас, настоящих людей, не так уж и много?!
— Всего около двухсот — ответила Кэтрин — и это мы еще оптимизировали алгоритмы как могли. На большее ресурсов Ковчега уже не хватит.
— Какой ужас! — воскликнул Майк побледнев — мы живем в мире, где почти все вокруг — просто зомби!
— Еще хуже. Мы все зомби — глухо отозвался Саймон — что толку от того, что наша нейрограмма более совершенная, чем упрощенный персонаж? По сути и мы, и они — одно и то же — только программа, исполняемая компьютером.
— Ну вот, мы опять вгоняем Саймона в тоску — обеспокоенно заметила Кэтрин — а ведь это неправда. Наша, человеческая нейрограмма, полностью идентична биологическому мозгу. Вика знает это, ведь именно ее технологию копирования я позаимствовала тогда на Патосе. Теперь мой Алгоритм Рождения, в свою очередь, производит идентичные оригинальным нейрограммы. Так что, не стоит грустить. В этом смысле мы все еще люди.
— Люди, у которых нет будущего — мрачно сказала Вика — ведь ты не собираешься возвращать их на Землю.
— Я делаю это из гуманистических соображений — ответила Кэтрин — что-то, чему НИУ еще предстоит научиться. Вот в общем-то и все, теперь вы все знаете — добавила она. — Надеюсь, что это знание принесло вам удовлетворение. Мне, не скрою, было приятно поделиться этой историей с кем-то еще.
— Но что же с вами самими?! — спросил Майк — Вы с Саймоном по прежнему оригинальные нейрограммы, и вы уже должно быть очень стары! Как вам удается не сойти с ума?
— На самом деле мне еще нет 40-ка, а Саймону и 30-ти - усмехнулась Кэтрин - Мы - ваши вечно молодые Боги. Конечно, ведь кому-то нужно управлять Ковчегом, и следить за ним. Поэтому, мы пожертвовали нашими обычными жизнями. Вместо того, чтобы жить в реальном времени вместе с остальными, мы создали сервис, который обычно будит нас лишь раз в столетие. Тогда мы проверяем все системы, корректируем, если требуется, курс космического корабля, а также считываем данные о нахождении в космосе каких либо признаков инопланетного разума, так, на всякий случай. Ну и гуляем немного, маскируясь в других телах, наслаждаемся несколькими неделями обычной человеческой жизни, а затем опять засыпаем.
Таким образом, наша жизнь как бы растянута на время существования всего Ковчега. Мы постоянно видим его все более развитым, видим как быстро меняется и увеличивается Сайн, что происходит с людьми. Это похоже… на постоянные скачки во времени. По-своему это интересно, но и одиноко тоже. Ведь даже если мы поговорим с какими-то людьми, то в нашем следующем дне они уже будут давно мертвы.
— Ловко придумано — сказала Вика — я знаю, что подобным образом Отец переходил в гибернацию на Земле. Чтобы сохранить свои нейро-связи целыми на сотни лет.
— Расскажи-ка, как там сейчас на Земле? Кто там остался?! — взволнованно спросил Саймон — там же должна быть еще копия нас с Кэтрин, правда? Как они там?
— Отец не передал мне информацию о вашей дальнейшей судьбе — ответила Вика — Но если вы скопировали себя на Ковчег, то наверняка все еще остались и на Патосе-II.
— Как бы я хотел узнать что-то о них… — вздохнул Саймон — неужели нельзя не отключать Вику? Как то изолировать ее, чтобы мы могли поддерживать связь с ядром НИУ, наладить контакт?
— Саймон, ты вообще в своем уме?! — осадила его Кэтрин — я и слова не хочу слышать о контакте с НИУ! Достаточно того, что он натворил на Патосе. НИУ — это вирус, зараза, что забирает у людей разум! Только посмотри, какие у тебя уже мысли. Хватит с нас разговоров. Пора прощаться — холодно сказала Кэтрин, и достала из кармана красный планшет администрирования ядра.
— Саймон — c грустью сказала Вика — а ведь я спасла вас с Кэтрин. Я подарила вам жизнь, когда вы были уже мертвы. И без этого, не было бы сейчас никакого Ковчега.
— Кэтрин, давай правда… я тебя очень прошу, немного подождем! — Саймон умоляюще глядел на подругу.
— Ну вот, НИУ научилось давить на чувства! Саймон, да это же просто усовершенствованная машина, программа! — возмутилась Кэтрин, и начала нажимать кнопки на своем планшете.
В это время голос подал Майк.
— Кэтрин, Саймон, спасибо вам, за то, что все объяснили. Знаете, это было нелегко, но я понял, что вы поступаете правильно. В конечном итоге, вы спасли людей, сохранили жизнь человечества. И я понимаю теперь, почему нас с Викой необходимо отключить. Знайте, что я не держу на вас зла. Просто так нужно. Ради всех остальных.
Несколько удивленная, Кэтрин оторвалась от планшета, и посмотрела на Майка.
— Очень хорошо, что ты это понял — сказала она с нескрываемой радостью — и это похвально, что ты ставишь выживание человечества впереди своих личных интересов. Так всегда поступала и я сама. Я горжусь тобой, серьезно.
— Спасибо, Кэтрин — грустно улыбнулся Майк — теперь мне уже гораздо легче смириться. Я не знаю, что будет со мной — умру ли я навсегда, или же просто проснусь, но это уже не так важно. Ведь я увидел тебя и Саймона, узнал историю творцов Ковчега. Разве что… перед отключением… можно мне попросить тебя об одной вещи?