Люди поспешно отворачивались, заметив, что инквизитор на них смотрит, отходили прочь. До придорожной гостиницы она добралась беспрепятственно.
Виллемье носила темную, ничем не выделяющуюся одежду, поверх нее – длиннополый плащ, оставшийся с той поры, когда на планете бушевали бритвенные бури. У ворота спереди располагался карман для дыхательной маски. Наряд дополняли черные перчатки. На спине висел рюкзачок с личными вещами. Лоснящиеся черные волосы были коротко пострижены, челка спадала на глаза. Она скрывала небольшую рацию с наушником и ларингофоном. Это устройство инквизитор собиралась использовать исключительно для вызова самолета. Вооружена она была небольшим пистолетом-бозером, изготовленным ультра; в глазу сидела контактная линза-прицел. Но пистолет – лишь для уверенности. Использовать его вряд ли придется.
Гостиница представляла собой двухэтажное здание у главной трассы на Зольнхофен. Огромные грузовики с широкими дутыми колесами рокотали на шоссе, под их высокими рамами свисали перезрелыми гроздьями гофрированные контейнеры. Водители сидели в герметичных кабинах, закрепленных на суставчатых кронштейнах. Такая кабина могла и опускаться до земли, и высоко подниматься, позволяя водителю перебраться в нее с верхнего этажа здания.
Обычно водитель находился в головной машине каравана из четырех-пяти машин. Никто не доверял автоматике настолько, чтобы оставить грузовики без присмотра.
Гостиница выглядела ветхой и грязной, потому инквизитор решила не снимать перчаток. Она подошла к компании шоферов, которые сидели за столом и вели скучный разговор, в основном жалуясь на скверную работу. На столе – чашки с недопитым кофе, тарелки с объедками и плохо отпечатанная газета со свежим портретом Торна. Статья перечисляла его новые антиобщественные деяния. Коричневая дуга подсохшего кофе окружала голову террориста, словно нимб.
Инквизитор долго стояла рядом с шоферами. Показалось – несколько минут. Наконец один соизволил обратить внимание.
– Меня зовут Виллемье, – сообщила она. – Мне нужно в Зольнхофен.
– Виллемье? Что-то я такое слышал…
– Я рада. Но это обычное на Ресургеме имя.
Водитель смущенно кашлянул, затем проговорил с сомнением:
– В Зольнхофен, значит?
Будто услышал впервые.
– Именно в Зольнхофен. Это небольшое поселение у дороги. Больше того, оно первое на трассе после этого городка. Наверняка вы его проезжали пару раз.
– Милашка, Зольнхофен мне вовсе не по пути.
– Разве? Как интересно. А я думала, ваш путь прямиком идет через Зольнхофен. Трудно представить, как он может быть не по пути. Разве что вовсе с дороги съехать.
Она достала деньги. Хотела положить на усыпанный объедками стол, но передумала. Покачала ими перед носом водителей, купюры похрустели, зажатые черной кожей перчатки.
– Вот мое предложение: половина сразу – тому, кто доставит меня в Зольнхофен, на четверть больше – если выезжаем в пределах получаса, остальное – если прибудем до рассвета.
– Я бы в принципе мог, – сказал один. – Но в такое время года несподручно…
– Торговаться не стану, – перебила Виллемье, решившая не играть в дружелюбие.
Она не надеялась понравиться водителям. Чиновников эти парни на дух не переносят и соглашаются делить с ними кабину только за приличные деньги. Едва ли можно винить шоферов за это. Здешние чиновники любого калибра – малоприятная публика.
Если бы Виллемье сама не была инквизитором, она боялась бы инквизиторов до дрожи.
Но деньги умеют творить чудеса. Через двадцать минут она уже сидела в кабине мощного грузовика и смотрела, как тускнеют позади огни Одюбона. Машина везла лишь один контейнер. Она мягко пружинила на огромных колесах, покачивалась, убаюкивала. В кабине было тепло и спокойно. Водитель предпочел слушать музыку, а не вести пустые разговоры.
Поначалу Виллемье следила за работой шофера. Машина лишь изредка требовала его участия. Несомненно, она вполне удержалась бы на дороге и без человеческой помощи, но местный профсоюз настоял на присутствии водителя.
Изредка проносились встречные грузовики, но большей частью впереди расстилалась только бескрайняя и безлюдная ночь. Казалось, они едут в никуда, в сплошную темноту.
На коленях Виллемье лежала газета со статьей о Торне. Инквизитор перечитала ее несколько раз, ощущая усталость. Мертвый казенный стиль, спотыкающиеся фразы. В статье Торна и его сподвижников представляли бандой отъявленных бандитов, озабоченных свержением правительства с единственной целью: ввергнуть колонию в хаос анархии. Лишь мельком упоминалась объявленная Торном цель – эвакуировать Ресургем, используя субсветовик триумвира. Инквизитор знала достаточно о Торне, чтобы представлять его истинное намерение. Еще со времен Силвеста одно правительство за другим упорно отрицало грозящую колонии опасность, возможность повторения того, что погубило амарантийцев миллион лет назад. Со временем – в темные, отчаянные годы, последовавшие за падением режима Жирардо, – перспективу гибели колонии во внезапной катастрофе прекратили обсуждать публично. Одно упоминание об амарантийцах, не говоря уже об их судьбе, обеспечивало человеку клеймо потенциального бунтовщика, нарушителя порядка. Но Торн был прав. Хотя катастрофа не угрожала разразиться в ближайшем будущем, опасность сохранялась.