Антуанетта подошла к саркофагу. Он по-прежнему стоял в том грузовом отсеке, где его осматривал робот.
Положив руку в перчатке на крышку ящика, она глядела на отца сквозь матовое стекло. Фамильное сходство бросалось в глаза, хотя возраст и гравитация сказались на его внешности не самым лучшим образом: казалось, какой-то карикатурист изобразил Антуанетту в виде пожилого мужчины. Глаза закрыты, на лице застыло выражение усталого спокойствия. Как это похоже на папу — вздремнуть ненадолго, что бы ни происходило вокруг. Она еще не забыла его храп, разносящийся по палубам. А однажды она поймала отца на том, что он наблюдал за ней сквозь ресницы, притворяясь спящим. Ему было важно знать, как она будет действовать в критических ситуациях, потому что однажды ей придется все делать самой.
Антуанетта проверила, надежно ли саркофаг закреплен на решетке. Все в порядке, ничего не сломалось и не сдвинулось с места в ходе недавних маневров.
— Тварь… — проговорила она.
— Да, Маленькая Мисс?
— Я внизу, в трюме.
— Неловко это слышать, Маленькая Мисс.
— Я бы хотела перейти на дозвуковую скорость. Скажешь, когда сделаешь, хорошо?
Антуанетта приготовилась услышать возражения, но их не последовало. Потом последовал толчок, и у нее заложило уши. «Штормовая птица» снижалась, одновременно сбрасывая скорость. Строго говоря, корабль уже не летел. Аэродинамика его формы не была приспособлена для того, чтобы планировать в атмосфере, поэтому высоту приходилось поддерживать при помощи двигателей, направляя выхлопы вниз. До сих пор вакуум в трюме обеспечивал ему определенную «плавучесть». Но Антуанетта не планировала слишком погружаться в атмосферу.
Девушка ясно понимала, что только чудом осталась жива. Капитану корабля Демархистов ничего не стоило сбить ее. Звездолет «пауков» тоже мог атаковать «Штормовую Птицу», прежде чем та вошла в атмосферу. И даже во время погружения ее подстерегала гибель. Это не был аккуратный спуск, который Антуанетта планировала изначально — когда все находится под контролем. Нет, это была безумное пике в попытке прорваться за облака, скользя в водовороте воздушных потоков за кораблем Демархистов. Как только корабль снова возобновил движение в горизонтальной плоскости, Антуанетта оценила степень повреждений. Новости были, мягко говоря, неутешительные. Если ей удастся добраться до Ржавого Обода — что очень маловероятно, учитывая, что за границами атмосферы ее по-прежнему поджидают «пауки» — у Ксавьера будет много работы. Очень много.
Нет худа без добра. По крайней мере, ему не придется лезть во всякие заварушки.
— Скорость ниже звуковой, Маленькая Мисс, — отрапортовал Тварь.
— Хорошо, — Антуанетта в третий раз убедилась, что прикреплена к решетке так же крепко, как и саркофаг, и проверила установки скафандра. — Открой люк номер один грузового отсека, ладно?
— Один момент, Маленькая Мисс.
Ослепительный серебряный луч как будто вскрыл обшивку корабля в той части трюма, где находилась Антуанетта. Она поспешно прищурилась и опустила дополнительный бутылочно-зеленый щиток.
Сияющая трещина увеличивалась, затем порыв ветра ворвался внутрь и швырнул Антуанетту к стойке решетки. Несколько секунд — и в трюме с воем закружились вихри. Сенсоры скафандра мгновенно проанализировали состав воздуха и настоятельно посоветовали не поднимать щиток шлема. Давление составляло одну атмосферу, но воздух был высоко токсичен, а температура настолько низкой, что от одного вдоха должны были склеиться легкие.
Сильно охлажденный коктейль из ядовитых газов, подумала Антуанетта. Вот чего стоит изысканная расцветка, на которую так приятно полюбоваться из космоса.
— Еще на двадцать кликов ниже, — произнесла она.
— Вы уверены, Маленькая Мисс?
— Да, черт побери!
Пол задрожал. Антуанетта следила, как стрелка барометра на ее скафандре ползет вверх. Две атмосферы, три… Четыре… Давление продолжало расти. Учитывая, что «Штормовая Птица» находится в вакууме… Будем надеяться, что судно не разлетится, словно надутый бумажный пакет.
Будь что будет. Про гарантийный ремонт, судя по всему, можно забыть…
Когда к Антуанетте вернулась уверенность (вернее, когда частоту пульса уже можно было с натяжкой назвать нормальной), она начала продвигаться к открытому люку — дюйм за дюймом, таща за собой саркофаг. Это был очень трудоемкий процесс. Через каждую пару метров крепления ящика приходилось пристегивать и отстегивать заново. Но чего она почти не чувствовала, так это раздражения.