— На вашем месте я бы не тратил время на эту чушь, — сказал водитель, когда Инквизитор начала клевать носом. — Парень мертв.
Вуалюмье заморгала и проснулась.
— Что?
— Овод, — шофер ткнул толстым пальцем в газету, которая лежала у нее на коленях. — Тот, что на картинке.
Как это понимать? Или водитель нарочно молчал, пока она читала, либо это маленькая игра с пассажирами, которой он забавлял себя во время поездки.
— Не знала, — отозвалась Инквизитор. — Я имею в виду, что не читала в газетах и не слышала в новостях…
— Наше правительство его прихлопнуло. Знаешь, он зря называл себя Оводом.
— Как можно убить кого-то, не зная, где он находится?
— Все они знают. Можешь не сомневаться. Просто пока не хотят нам рассказывать.
— Они?
— Правительство, любовь моя. Выше голову.
Он явно ведет какую-то игру. Скорее всего, догадался, что она из правительства, и понимает, что у нее нет ни времени, ни желания доказывать свою точку зрения.
— Хорошо. Допустим, они его убили. Тогда почему об этом до сих пор не хотят объявить? Тысячи людей надеются, что Овод поведет их в Землю Обетованную.
— Ага. Но есть только одна вещь на свете, которая хуже, чем мученик. Это мертвый мученик. У них изрядно прибавится проблем, если народ узнает о его смерти.
Она пожала плечами и свернула газету.
— Я вообще не уверена, что Овод существует на самом деле. Может быть, это выгодно правительству — создать образ надежды, чтобы проще было управлять населением. Или вы полностью верите в эти россказни?
— О том, что Овод ищет способ вывезти нас с Ресургема? Нет, конечно. Честно говоря, это было бы здорово. Хотя бы избавимся от всяких сопляков.
— Вы действительно так считаете? Что все люди, которые хотят покинуть Ресургем — сопляки?
— Извини, любовь моя. Я догадываюсь, кого ты будешь защищать. Но кое-кто из нас действительно любит эту планету. И шагу отсюда не сделает.
— Не спорю.
Она откинулась на сиденье и прикрыла лицо сложенной газетой, как маской. Если подобный намек не дойдет до водителя, этого типа можно считать безнадежным.
К счастью, намек дошел.
На этот раз ей удалось уснуть по-настоящему. Ей снилось прошлое, и воспоминания вспыхнули с новой силой — их вызвал к жизни голос Оперативного Четвертого. Нельзя сказать, что она не могла выбросить из головы Четвертого, но заставляла себя не воспринимать ее как личность. Это было слишком болезненно. Думать о Четвертом означало думать о том, как Вуалюмье прибыла на Ресургем. Думать о другой жизни, которая, в сравнении с суровой реальностью настоящего, казалась далекой и неправдоподобной фантазией.
Но голос Четвертого — как открытая дверь в прошлое. Некоторые вещи нельзя игнорировать.
Какого черта Оперативный Четвертый вызвала ее на этот раз?
Вуалюмье проснулась оттого, что грузовик начал двигаться как-то иначе. Машина задом заезжала в разгрузочную нишу.
— Уже приехали?
— Это Солнхофен. Конечно, не большой город с яркими огнями, но ведь ты именно сюда хотела попасть?
Через щели в решетчатых стенах ангара виднелось небо цвета анемичной крови. Рассвет или очень близко к нему.
— Мы немного опоздали, — сказала Инквизитор.
— Мы уже четверть часа как в Солнхофене, любовь моя. Ты спала как убитая, так что я не стал тебя будить.
— О да, конечно.
И она неохотно протянула ему остаток платы.
Ремонтуа наблюдал за тем, как несколько членов Закрытого Совета, которые прибыли последними, занимают свои места на многочисленных ярусах тайной палаты. Кое-кто из стариков все еще мог проделать это самостоятельно, но большинство передвигалось с помощью экзоскелетов, слуг и «шершней» величиной с большой палец руки, которые черными тучами вились вокруг. Некоторые были близки к концу физической жизни и почти покинули свою плоть. Эти напоминали головы, качающиеся на подвижных паукообразных протезах, которые заменили им тела. У одного — или двух — мозг был настолько переполнен имплантатами, что не умещался в черепе и находился снаружи, в прозрачной колбе с жидкостью, где пульсировали механизмы систем жизнеобеспечения. Большая часть деятельности их сознания происходила внутри безграничной ментальной паутины Объединившихся. Каждый из них берег свой мозг — точно семья, которая не желает ломать обветшавший дачный дом, хотя в нем почти не живет.
Исследуя мысли каждого из вновь прибывших, Ремонтуа обнаружил несколько человек, которых считал мертвыми. Эти люди не появлялись ни на одном собрании Закрытого Совета, в которых он участвовал.