На пустую арену выходит мужчина в одних шортах. Люди вокруг меня встают и начинают восторженно кричать. Торрез ростом около ста восьмидесяти сантиметров, у него черная борода и ирокез из длинных дредов. Он латиноамериканец, его темно-карие глаза пронзительны и выражают готовность.
На арену выходят еще двое мужчин. Один из них также облачен лишь в шорты, другой же, скорее всего, судья. Толпа встречает оппонента Торреза, Стивенса, тише, но все же восторженными криками и поддержкой. Стивенс меньше Торреза и крайне далек от его конституции. У него грязно-коричневые волосы и веснушки по всему телу. Они кажутся неравными соперниками, но уж не мне недооценивать кого-либо, основываясь на внешности.
– Этот бой будет исключительно волчьим, как было оговорено соперниками заранее. Начинайте.
Без лишних слов и представлений судья отбегает, и на моих глазах оба мужчины, сбросив шорты, превращаются в волков. Это происходит за секунды: в одно мгновение они люди, в следующее – уже волки. В шквале клыков и шерсти они врезаются друг в друга. Их дикий рев покрывает мое тело мурашками и вместе с тем взывает к моей низшей природе.
Торрез и Стивенс кажутся неравными по силе в человеческом обличье, но в волчьем они почти одного размера. Серый волк выше и шире, чем его рыже-бурый соперник, но не намного. Стивенс вгрызается в плечо Торреза, но вынужденно разжимает челюсть, когда соперник едва не отрывает ему ухо. Они обходят друг друга по кругу, а затем набрасываются, и прежде чем я успеваю понять, как это произошло, Торрез перекусывает Стивенса за шею и треплет его. Битва заканчивается за считаные минуты, и наступает моя очередь.
Глава 23
– Я же, черт возьми, говорил, что Стивенс не справится. – С широкой ухмылкой на губах Лев хлопает дровосека по спине.
Они по очереди подначивают друг друга, и несколько оборотней вокруг присоединяются к издевкам и перепалкам. Низкий голос спрашивает, есть ли еще желающие, я встаю и перелезаю через ограду прежде, чем он успевает закончить предложение. По арене разносятся улюлюканье и сальные окрики. С каждым моим шагом по направлению к Торрезу и судье в воздух взметаются маленькие столпы пыли.
Я останавливаюсь в нескольких метрах, ноздри Торреза раздуваются. Он слегка прищуривается и оскаливается.
– Потерялась, ведьмочка? – спрашивает он.
– Не-а, я прекрасно понимаю, где я и зачем.
– И зачем же, принцесса?
– Чтобы запороть тебе вереницу побед, конечно же.
Торрез смеется громким, глубоким, утробным смехом; по трибунам так же волнами прокатываются смешки.
– Ну какая же ты милая. Тупая и излишне самоуверенная, но чертовски, чертовски милая. – Торрез обводит меня оценивающим взглядом и облизывает губы. Его ноздри снова раздуваются, но я не понимаю, что он пытается унюхать. Страх? Или влечение? Унюхивай отсюда, человек-волк, ты не найдешь ни того, ни другого.
– Ой, да ладно тебе, Торрез, ты ведь знаешь – в драке важен не размер.
– Верно, но ты ведь не сучка, ведьмочка, не оборотень. Так почему настаиваешь на том, чтобы я подпортил твое идеальное личико?
Эта словесная перепалка просто на высоте – не могу не оценить. Я ухмыляюсь, и он снова втягивает воздух. Могут ли оборотни чувствовать эмоции? Если да, то он должен знать, что мне нужен этот бой больше, чем следующий вдох. Меня разрывает на части от неудовлетворенной жажды крови, и это – единственный способ вылить всю злость и боль, что гниют внутри.
– Ты в деле или нет, волк? – с каменным лицом спрашиваю я. Если ему это неинтересно, я найду кого-нибудь еще.
Торрез еще раз окидывает меня взглядом темно-карих глаз и пожимает плечами.
– В деле, ведьма.
Я почему-то уверена, что эти оборотни думают, будто меня как-то задевает то, что они называют меня ведьмой, но мне абсолютно плевать: кастер, ведьма, чудачка – все одна фигня.
Судья делает шаг вперед.
– Какие условия? Облик оборотня, магия, что разрешено, а что нет? – смотрит он на обоих.
– Волк он или человек, я не против ни того, ни другого.
– А она может использовать любую магию. Ей это понадобится.
Судья кивает и объявляет условия толпе, хотя я более чем уверена, что у них есть суперслух и они и без того знают, что мы решили. Затем он поднимает руки, и я вытягиваю шею, не сводя с Торреза глаз. Внутри пробуждается магия, и мое тело наполняет покалывающая жажда крови.