Мои глаза пробежались по его торсу и груди, вернулись к глазам, где он задержал на мне взгляд. Погребение началось, когда Джордж заговорил, призывая стихии, которые уже давно отвернулись от Ковена. Я надеялась, что они проигнорируют его призыв, надеялась, что он унизится за то, что сделает с белой ведьмой, которую должны были похоронить вопреки ее природе.
Они этого не сделали, но для самых сильных из нас легкий ветерок, дувший на мое лицо, был насмешкой над тем, чем он должен был быть.
Силы, которыми Шарлотта наделила Ковенант, исчезли вместе с остальными. Что же они надеялись получить, отвернувшись от наших путей?
Несколько Серых подняли гроб в воздух, опустив его в яму в земле, которая стала ее невольной могилой. Ее тюрьмой в загробном мире.
Я закрыла глаза и поклялась найти способ все исправить. Я освобожу ее, когда смогу. Я окинула взглядом территорию кладбища, изучая каждый надгробный знак, и меня охватил новый ужас.
Я освобожу их всех.
Уиллоу
22
Я махнула рукой перед дверями Трибунала и слегка улыбнулась, когда механизмы сдвинулись и позволили мне раздвинуть их. Ковенант не позволял ведьме занять место в совете, управляющем нашим народом, пока она не завершит свое образование, но это не означало, что здешняя магия не признавала меня такой, какая я есть.
Более чем одно из этих пустых мест принадлежало мне.
Я шагнула в двери, когда они раздвинулись, и направилась в комнату, где Трибунал собирался, когда им нужно было обсудить какие-то вопросы. Там было пусто, если не считать Сюзанны и Джорджа, которые стояли в центре круга и что-то тихо обсуждали.
— Уиллоу, — сказал Джордж, его голос был гораздо вежливее, чем язвительный взгляд Сюзанны. — Все ли в порядке?
— Нет. Все далеко не в порядке, — огрызнулась я. Мои руки сжимались и разжимались по бокам, не в силах сдержать ярость, хотя я знала, что к этой теме нельзя подходить с гневом. Слишком многое зависело от того, насколько они поймут меня.
Он вздохнул, на мгновение выпятив вперед череп и засунув косточки пальцев в карманы своей черной мантии.
— Твоя мать научила тебя старым способам погребения, я полагаю? — спросил он, но Сюзанна проигнорировала этот разговор, решив перестроиться. Она не пошла к своему трону, а переместилась так, чтобы стоять перед помостом, на фоне которого нависла угроза.
Как будто это что-то значит для меня. Я сожгу это в пепел, прежде чем позволю ей и дальше развращать ведьм Кристальной Лощины.
— Джордж, ты не оставишь меня наедине с моей внучкой? — спросила она.
Другой член Ковенанта кивнул, проскользнув через двери в свое личное пространство в школе.
— Ты забыла добавить несколько пра-пра в великом количестве до внучки, — сказала я, скривив губы от отвращения. На ее лице не было ни капли раскаяния, даже намека на извинения за то, что она сделала с этой ведьмой.
За то, что она у нее отняла.
— Вряд ли это имеет значение, когда остались только мы с тобой. Мы не так далеки друг от друга, как многие в наших обстоятельствах, — сказала она, сцепив руки перед собой и изучая меня.
— Я рада этому расстоянию. Мне стыдно, что я вообще имею к тебе отношение. То, что вы делаете…
— Это на благо Ковена, — сказала она, склонив голову набок. Удивительно, как ее кости могли передать столько эмоций. Если бы у нее была кожа, я бы представил, как ее верхняя губа кривится от отвращения. — Я не ожидала, что кто-то в твоем возрасте сможет это понять.
— Как это может быть на благо Ковена? Земля вокруг тебя умирает, а ты настолько глупа, что не видишь этого! Если это происходит с землей, то представь, что происходит с кристаллами? Со звездами и воздухом вокруг нас? Все эти вещи нуждаются в подношениях. Им нужны наши тела, чтобы вернуть их после смерти. Ты ослабляешь тех самых людей, которых Шарлотта Геката поручила тебе защищать любой ценой, — сказала я, срываясь на крик, когда мои глаза загорелись от непролитых слез.
Как бы я ни ненавидела плакать, когда мне было грустно, но крики ярости были хуже всего. Они намекали на то, что, по моим предположениям, некоторые воспринимали как слабость, в то время как все, чего я хотела, — это совершить убийство.
Ее грудь опустилась, когда она сделала шаг ко мне. Одна из ее костлявых рук поднялась, коснулась моего лица и прижалась к моей щеке в момент ужасающей нежности.
— Ты так молода. Ты еще не понимаешь, как устроен мир, Уиллоу. Позволь мне направлять тебя.