— Что вам нужно от мисс Мадиззы? — спросила я, борясь с желанием обхватить пальцами свой амулет. Мой лучший шанс благополучно вывести Эша, даже если они уже нашли меня, заключался в том, чтобы притвориться, будто я ничего не знаю о том, кто они такие. Если я притворюсь невинной, то, возможно, мне удастся его выманить.
— Я представляю престижный университет. У нас есть уникальная возможность для нее учиться вместе с лучшими и самыми способными студентами ее года. Может быть, я могу зайти к вам, чтобы обсудить это? — спросил мужчина, оттолкнувшись от перил плечом. Он сделал шаг ко мне, когда я переступила порог, закрыв за собой дверь и преградив ему путь.
— Нет, — сказала я, и мой тон не вызвал никаких возражений.
Слишком быстро.
Он поднял бровь, его рот слегка приоткрылся, когда он провел языком по нижним зубам. Я улыбнулась, чтобы смягчить остроту своего голоса, сглатывая ужас от того, что хищник находится так близко. Он сделал еще один шаг ко мне и остановился, когда был уже настолько близко, что мне пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть на него.
— В наше время девушка может быть слишком осторожной… Уверена, что вы понимаете, — сказала я, сосредоточившись на ритме биения своего сердца.
Глубокий вдох, затем еще один выдох.
Амулет прижался к моей груди, он смотрел на меня сверху вниз, не сводя с меня взгляда, пытаясь наложить на меня свое внушение. Я притворилась, что не чувствую его, притворилась, что кристалл не подтверждает всего того, что я уже подозревала о его неестественной красоте.
Сосуд.
Он пристально изучал меня, его стальные голубые глаза вспыхивали. Вблизи меня заворожило золотое кольцо вокруг зрачка его глаза — искра тепла в холодном взгляде.
— Конечно, — пробормотал он, растягивая губы в тщательно сдерживаемой улыбке. Он столетиями тренировался, чтобы не показывать клыки, которые могли бы вызвать панику даже у самых глупых людей. — Университет Холлоу Гроув будет рад приветствовать вас через два дня, — он бросил взгляд через плечо на дом. Моя мама никогда бы не позволила ему прийти в упадок, заботилась бы о нем, даже если бы это был не Букингемский дворец, но от того, с каким презрением он изучал стареющий обшивочный материал, у меня по шее побежали мурашки от ярости. — Это та возможность, от которой такая девушка, как вы, имела бы глупость так легкомысленно отказаться.
Я сдвинулась с места, опустив взгляд, и улыбнулась с недоверием.
— Такая девушка, как я? Что это значит?
— Сирота, — сказал он, не пропустив ни одного удара, когда это слово сорвалось с его языка. В его словах не было ни сочувствия, ни жалости к моей недавней потере, только констатация факта, от которой на глаза навернулись злые слезы.
— Разве для того, чтобы считаться сиротой, не нужно быть ребенком? — спросила я, впиваясь зубами в щеку. Я наклонилась вперед, оказавшись в его пространстве. Его ноздри раздулись, когда я подошла ближе, запах моей крови, несомненно, наполнил его легкие. — Если я ребенок, то что же тогда означает ваш затянувшийся взгляд?
— Вы не ребенок, — сказал он, его челюсть напряглась, когда я с вызовом посмотрела на него. — Мне не следовало использовать этот термин. Я лишь имел в виду, что вы внезапно оказались одна в этом мире. Наличие места, где можно начать все сначала, может быть, и к лучшему…
— Я скажу очень просто, чтобы мы не тратили время друг друга, — сказала я, прервав его. — Я не хочу учиться в университете, который отправит на порог моего дома какого-то сомнительного типа. Любой солидный университет позволит мне проявить себя. Если вы хотите оставить мне заявление и сэкономить на марке, мой почтовый ящик находится вон там, — я указала ему на конец подъездной дорожки вдалеке на маленький красный почтовый ящик, стоявший там.
— В Университет Холлоу Гроув заявки не принимаются. Только по приглашениям, — сказал мужчина, делая шаг назад. Он протянул мне руку для пожатия, пристально глядя на меня, чтобы я взяла ее. Я подняла подбородок, не обращая на него внимания, пока он продолжал. — Мне следовало бы представиться. Я — Директор школы Холлоу Гроув, Аларик Торн. Это ваше официальное приглашение…
— Тогда оставьте мое приглашение в моем почтовом ящике, — поправила я.
— Я и есть приглашение, — сказал он, стиснув задние зубы и глядя на меня сверху вниз.
Он отдернул руку и сунул ее в карман брюк. Костюм-тройка, который он носил, на мой вкус, слишком отвлекал внимание, совершенно отвлекал. Мне показалось, что в этом и был смысл, как будто сама его сущность была грехом, завернутым в самый лучший костюм.