Коул хмурился, но записывал – не знаю, что дельного он мог подчерпнуть из моей бессвязной болтовни. Я склонила голову, меняя угол обзора. Пышное облако выпустило из плена солнце, и его луч упал на компьютерный стол, заваленный тетрадями и грязными чайными кружками. Между ними стояла глиняная вазочка, расписанная вручную, откуда торчали семь белых бутонов, тянущихся к окну.
Я шагнула туда и, подвинув стопку учебников по экспрессионизму, поддела ногтями глянцевую листовку.
– «Дикие кошки», – прочла я над изображением футбольной команды и датой прошлого матча. – Похоже, Харпер встречалась с футболистом.
– С чего ты взяла?
– Кто-то же отправлял ей букеты, – сказала я, указав на вторую вазу из хрусталя.
Рядом с ней, прямо на подоконнике, лежал третий букет. Очевидно, тот самый, с которым к Харпер приехал курьер, найдя ее мертвой и кинув цветы сюда.
Все цветочные композиции были составлены со вкусом: лиловые астры с пионами и белые лилии с веточками вербены. Атмосфера леденящего ужаса, поглотившая спальню после убийства, задушила их красоту. В сравнении с ошметками плоти на ковре и изуродованным трупом цветы стали совсем непримечательной деталью, которую было так легко упустить.
Я обвела взглядом каждый цветок.
– Целых три букета…
И все они выглядели свежими, будто сорванными накануне. Странные в своей чрезмерной естественности, роскошные, цветущие… Я подошла к вазе, из которой выглядывала крафтовая обертка, и развернула подарочную открытку. Она, с аккуратной мужской подписью, приветствовала Харпер в Бёрлингтоне после летних каникул. Следующий букет, составленный из хризантем и розовых бусин, подписан не был, но был помят, как если бы Харпер привезла его в машине после свидания. Третий, доставленный сегодня, сопровождало целое письмо. Та же мужская подпись и поздравление с днем рождения, на котором он не смог присутствовать лично из-за приболевшего отца, живущего в Техасе.
– Похоже, она пользовалась популярностью, – озадаченно предположил Коул, пристально следя за мной.
– Все букеты от одного адресата, – покачала головой я. – Майкл Фишер… Он ведь не мог подарить все букеты сразу, верно?
– К чему ты клонишь?
– Все цветы свежие, будто их срезали только утром, хотя лишь один букет из трех был доставлен сегодня.
– Уверен, в Бёрлингтоне можно найти хороших флористов, – пожал Коул плечами. – Или, может, Харпер опрыскивала их удобрениями…
Я недоверчиво нахмурилась и задумчиво погладила пальцами белоснежные лепестки.
– Ты хоть одни живые цветы видел, которые бы не имели никаких признаков увядания, простояв две недели? – спросила я, развернув перед лицом Коула первую открытку. – Прочти. Этот букет Харпер подарили в первый день, как она прилетела из Торонто. Должно быть что-то еще… – И, игнорируя замешательство Коула, я стала бродить по комнате.
«Мама! Все игрушки Джулиана обросли ромашками!»
Я взялась за ручки платяного шкафа и потянула на себя, открывая. Несколько коротких платьев, стопки футболок, полочки с бельем и носками… Ничего примечательного, кроме одного: ворохи змей, кишащие под сложенной одеждой и посыпавшиеся на меня с верхних полок.
Я с визгом отпрыгнула, врезаясь в Коула.
«Рэйчел, помоги! Под моей кроватью змеи! Рэйчел!»
– Что у вас здесь? – крикнул Сэм, врываясь в комнату.
Такого отборного мата мне, пожалуй, не приходилось слышать даже в Детройте.
– Вот же дрянь, – фыркнул Сэм, стряхивая со своего ботинка одну из змей. – Мало того что все здесь кишит пауками, так теперь еще и змеи! Это общежитие точно не проклято? – Плюясь, Сэм снова выругался и попятился к двери. – Эй, Гастингс! Может, проверим на тебе, ядовиты ли они? Возьми их на ручки.
Коул закатил глаза и выставил локоть, не давая мне приблизиться к расползающемуся змеиному вороху. Ничуть не боясь, он только брезгливо морщился, а затем, когда я нагнулась, попытался оттащить меня подальше, уцепясь за рукав свитера.
– Это ужи, – вздохнула я, вытянув из вазы цветок с толстым стеблем и поддев им змею, отбросила ее обратно в шкаф. – Их здесь штук десять.
– Я вызову службу, – буркнул Сэм, выходя в коридор, и Коул осторожно переступил шипящий клубок.
– Я люблю животных, – сказал он. – Но змей как-то не очень.
Я посмотрела вслед Сэму и выпрямилась, возвращая цветок в вазу.