Она только что сказала, что лицо убийцы было скрыто бинтами?
— Мы знаем, что это чёртов вампир! — зарычал на неё усач. — Глаза были вампирские! Это ясно видно!
— Ну, тогда хорошо, что не существует такой штуки как контактные линзы, — адвокат тоже повысила голос до его тона. Покачав головой, она презрительно фыркнула. — Я также рада знать, что ваш Миднайт — единственный вампир во всём Нью-Йорке, детектив. Должно быть, это так упрощает вашу работу. Как только случается преступление с участием вампира, надо сразу стучать в дверь дома Ника Миднайта.
Воцарилось мёртвое молчание.
Ник глянул на двух стоявших у стены типов, похожих на агентов.
Это те, что в дорогих костюмах, из-за которых он приписал их к Ч.Р.У..
Агенты М.Р.Д. казались откровенно пушистыми зайчиками в сравнении с теми людьми и вампирами, что работали напрямую на Ч.Р.У. и встречались Нику. Это особенно относилось к Интеребу3, правоохранительной ветви Ч.Р.У… Большинство вампиров называло их «Поводок».
Одним из требований к трудоустройству было полное отсутствие сочувствия.
А также отсутствие отвращения к пыткам.
И полное отсутствие нормальных, не жутких навыков общения.
Ник практически не сомневался, что они нанимали только психопатов.
Главной задачей Поводка было выслеживать, пытать и убивать вампиров. Насколько Ник мог сказать, они не слишком переживали по поводу того, виновны эти вампиры в совершении повешенных на них преступлений или нет. Возможно, по этой самой причине Поводок обычно не привлекали до самого конца расследования.
И поэтому это не сулило ничего хорошего Нику.
Адвокат, похоже, была согласна с ним в этом.
— Какого хера они делают здесь? — спросила она, показывая на агентов Ч.Р.У… — Вы не думаете, что это перебор для местного расследования убийства? Или это попытка запугать моего клиента? Или меня? Или моего работодателя?
— Перебор? — перебил другой голос.
Ник взглянул на заговорившего.
Сделав это, он невольно слегка подпрыгнул.
Он как-то совершенно упустил, что там присутствовал шеф полиции Нью-Йорка. Джаган «Джаг» Ачарья стоял по другую сторону от детективов с усами и с зализанным чубом. Он остановил свой напряжённый взгляд на адвокате в розовом костюме.
— Перебор? — холодно повторил он.
Услышав его голос, Ник не знал, то ли присутствие шефа полиции должно было успокоить его, то ли это ещё один признак того, насколько всё плохо.
Высокий и привлекательный индиец мрачно смотрел на адвоката.
Ник решил, что это наверняка не к добру.
Ачарья носил костюм, который стоил наверняка больше, чем Ник (или усач, или парень с чубом, или оба офицера в униформе вместе взятые) зарабатывал в месяц в полиции Нью-Йорка. Возможно, больше, чем патрульные зарабатывали за год.
Конечно, на боях Ник получал намного больше.
И всё же он испытал шок от того, что Ачарья присутствовал при таком разбирательстве.
Ник довольно редко пересекался с высокопоставленным начальством.
В последний раз это случилось на большом полицейском мероприятии в музее современного искусства.
— Ты реально будешь притворяться, будто мы тут закатываем истерику, Нора? У нас десять трупов. Десять жертв, и все они принадлежат к одной из богатейших семей Охраняемой Зоны Нью-Йорка.
Ник не почувствовал себя лучше, когда его подозрения подтвердились.
Неудивительно, что все слетели с катушек.
Этот тупой вампир-психопат напал не на ту семью.
Ачарья скрестил руки на груди и адресовал свои слова адвокату, одетой в ещё более дорогую одежду.
— Я очень сомневаюсь, что к этому моменту какие-либо наши действия можно назвать «перебором», Нора. Если ты думаешь, что сейчас оказываешь услугу своему клиенту, то, возможно, тебе стоит подумать ещё раз.
— У вас ничего на него нет, — прошипела адвокат в розовом костюме.
— Может, и нет. Пока что. Но ты забываешь другую причину, по которой мы доставили его сюда. Что бы ни было на камерах, есть вопрос фамилии…
Шеф полиции помедлил, умолкнув на середине фразы.
Он глянул на Ника, словно внезапно вспомнив об его присутствии.
Когда молчание затянулось, Ник нахмурился, глядя то на Ачарью, то на Морли, то на адвоката, то на других копов. Он не понимал. Они уже сказали, что семья была богатой. Это Ник понял. Богатые. Чем-то важные.
Но он всё равно недопонимал чего-то. Он это чувствовал.
Привлекательный шеф полиции лет сорока, которого друзья предположительно называли «Джаг» (хотя Ник никогда не слышал такого обращения к нему, даже в интервью прессы), посмотрел мимо Ника на Морли.