В ответ на непонимающий взгляд Морли Ник заговорил резче.
— Если он настолько нестабилен, то наверняка уже совершал подобное. И в любом случае, ему же надо кормиться, верно? Возможно, в следующие несколько дней такой потребности не будет, но он не похож на такого типа, который пьёт кровь из пакетиков. Если появятся новые трупы, нам надо будет узнать, его это работа или нет, — Ник нахмурился, окидывая взглядом пустую комнату. — Мы можем как-то связаться с криминалистами?
Морли поднял руку.
Должно быть, он наконец-то осознал слова Ника.
Ник понял, что Морли уже связался с кем-то через гарнитуру. Похоже, он использовал субвокалку, а не обычные голосовые настройки, но будучи вампиром, Ник всё равно уловил большую часть.
— Мой Миднайт только что подметил это, — говорил сейчас Морли. — Нет. Он не Эйнштейн. Он Миднайт. Вы меня слышали? Он сказал, что вы должны были взять образец с каждой жертвы. Что может быть уже поздно для опознания личности вампира…
Морли умолк, пока человек-техник на другом конце говорил ему что-то.
Должно быть, его гарнитура улавливала эмоции даже через субвокалку, потому что когда Ник в следующий раз услышал электронный голос, тот звучал сердито.
— …С каждой, раздери вас черти. С каждой жертвы. Я думал, к этому времени вы уже знаете, как работать на месте убийства, совершённого вампиром. Мой Миднайт не обязан обучать вас тому, как делать вашу работу. И в смысле зачем? Это расследование убийства, проклятье. Нам надо знать, не стоит ли за этим несколько вампиров. Нам надо знать, арестовывался ли этот вампир сотрудниками М.Р.Д. или Ч.Р.У. за другие преступления крови…
Примерно в этот момент Ник перестал слушать.
Он кое-что увидел.
Что-то привлекло его внимание на прозрачных книжных полках перед ним.
Он всё ещё слышал Морли на фоне, подходя ближе к тому месту.
Но слушал лишь вполуха.
— А вы как думаете, чего я хочу? Я хочу, чтобы вы послали кого-нибудь изучить образцы, которые вы пропустили при обычном вскрытии, — очередная пауза. — Ну так передайте другой команде. Но проследите, чтобы они сделали это немедленно. Это не может ждать. Мой Миднайт сказал…
Ник поднял статуэтку из стекла и золота, уставившись на её форму.
Он её узнал.
Это был один из его трофеев за вампирские бои.
Он знал, что статуэтка принадлежит ему.
Он думал, что потерял её во время пожара в его многоквартирном доме.
Ник покрутил её в руках.
Он до сих пор улавливал запах дыма. С одной стороны статуэтка была опалена.
Не подумав, Ник сунул трофей в карман пальто. Он собирался уйти, но прежде что-то ещё привлекло его внимание на той же полке. За местом, где стояла статуэтка, припрятанное за гранитной вазой, находилось маленькое воплощение мифического существа на четырёх треугольных ножках.
Оно было сделано из бумаги. Бумаги и чего-то вроде металлической фольги.
Оригами.
Единорог. Из металлической серебристой и белой бумаги.
Один его бок пятнался кровью.
Ник уставился на него, не моргая.
Затем протянул руку — сначала медленно, но под конец быстро.
Он подхватил ладонью единорога из бумаги и фольги. Его он положил в другой карман своего пальто. Он не сомневался в содеянном. Поначалу он даже не думал, зачем сделал это.
Он просто порадовался, что подумал прихватить бронированное пальто из комнаты с полицейским обмундированием перед тем, как встретился с Морли в парковочном гараже.
Он только что украл улики.
Когда Ник наконец-то подумал об этом, реально подумал об этом, то в первые несколько секунд не мог сообразить, зачем сделал это.
Нет, не так. Он знал, зачем.
Статуэтка принадлежала ему.
Оригами оставили для него.
Оба предмета принадлежали Нику. Послание, заложенное в них, предназначалось ему.
Ник понимал это без капли колебаний. Он лишь не знал, откуда ему это известно, и почему он так уверен. Он не знал, почему чувствовал себя настолько вправе просто забрать их, потому что убийца оставил их именно для него.
Но Ник был уверен. Он чувствовал себя вправе забрать их.
Единорог принадлежал ему точно так же, как и статуэтка.
Дело не только в крови.
Когда он был молод, «Бегущий по лезвию» был самым любимым фильмом Ника. Он посмотрел его раз пятьдесят в старших классах и колледже, и один, и с друзьями. Он даже один раз заставил свою семью посмотреть этот фильм. И в том фильме, в самом конце, была оригами-фигурка единорога, которая кое-что значила для Ника и тогда, и теперь.