Мысли о жертвах в данный момент лишь злили его.
Вовлечение его во все эти смерти также ощущалось как нечто личное.
Вовлечение его, навязывание ему ощущения ответственности… связывание их жизней и смертей с ним.
Ник знал, что зацикливание на этом не помогало.
Он знал, что именно этого и хотел убийца.
Но понимание этого ничему не помогало.
В итоге единственное, что поможет — это остановить его. Единственное, что поможет — это убрать его из уравнения. Ему надо найти этот кусок дерьма, убивающий детей и младенцев, и, если понадобится, собственными клыками вырвать его сердце.
Он попытался почуять что-либо со второго лестничного пролёта, но результаты были аналогичными.
Недостаточно крови.
Недостаточно всего.
Может, техники просто переборщили с отбеливателем. Они слишком рано убрали всю кровь и остальные биологические вещества. Они слишком рано забрали трупы. Ник надеялся, что они хотя бы сделают слепки и возьмут образцы вампирского яда из укусов, но если честно, всё это казалось слишком медленным.
Должен существовать более быстрый способ найти этого засранца.
Может, стоит позвонить Брику.
Может, именно это должно стать его следующей остановкой, а не Сен-Мартен.
Опять-таки, в последние дни Брик и Сен-Мартен довольно тесно общаются, так что, возможно, сгодится любой из них.
Может, они уже знали об этом.
В любом случае, лаборатории до сих пор мало чем могли помочь в плане отличий одного вампира от другого, даже если они работали с относительно свежими укусами. Копы обычно могли опираться только на физические характеристики вампира. Даже отпечатки пальцев в случае с вампами были не такими надёжными — при условии, что у них вообще имелись отпечатки пальцев.
Странно, но у некоторых вампиров их не было.
У Ника были. Он до сих пор сохранил все свои линии, завитки и петельки, но они ощущались не такими хорошо очерченными по сравнению с тем, как выглядели и ощущались пальцы большинства людей.
Уинтер завораживали его странно мягкие кончики пальцев.
Тем не менее, в досье Ника в М.Р.Д. имелись его отпечатки пальцев.
По ним могли опознать его и бесчисленное множество других вампиров.
Может, с этим придурком тоже повезёт.
Но Ник по ряду причин не мог рассчитывать на это.
Во-первых, его могло не быть во многих базах данных.
Также вампиры не так-то просто оставляли отпечатки пальцев. На их пальцах не было кожного жира, который мог бы оставить следы при прикосновении. У них также была холодная как камень кожа, так что трекеры тепловых сигнатур не могли уловить их отпечатки таким способом.
Это отбрасывало копов практически в прошлое.
Когда дело касалось поисков вампира-убийцы, они мало пользовались технологиями.
Им приходилось полагаться на более внешние характеристики.
Черты лица вампира, рост, телосложение, повадки, любые приметы, голос, отпечатки обуви или любимый бренд обуви, данные о платёжных операциях, кредитный счёт, информация о месте проживания. ДНК использовать невозможно. Группу крови использовать невозможно. Сканирование сетчатки — тоже нет, поскольку вампирские глаза слишком похожи друг на друга и склонны часто меняться в зависимости от настроения вампира.
Даже сканирование тела нельзя применять, поскольку вампиры слишком холодные.
Само собой, никакого цвета глаз, поскольку он исчезал.
Им надо узнать, как выглядел этот придурок.
Или же им нужно его имя.
К счастью, если сны Ника точны, он должен быть весьма приметным.
Странная шляпа, бинты-повязки, полностью чёрная одежда.
Конечно, это может быть диверсия. Он мог надевать эти вещи только непосредственно для убийств, а потом переодеваться во что-то более нормальное.
Но Ник так не считал.
Он был практически уверен, что этот парень везде и всюду был странным.
Теперь он лучше чуял кровь.
Он чуял, где самое большое её скопление впиталось в толстый ворсистый ковёр этажом выше. Он уже знал, что тот ковёр расположен в комнате, куда позвал их Джордан. Судя по запахам, всю семью убили там.
В отличие от манхэттенского жилья, где тела были разбросаны по дому, здесь он заманил их в одно место.
Это показалось Нику странным.
Однако это не единственное, что было странным.
И даже не самое странное.
Ник до сих пор не чуял ни единой капельки крови за пределами той комнаты. Ни на ступенях или лестничной площадке, ни в коридоре. Всюду, где он смотрел и принюхивался, стены и полы оставались совершенно чистыми. Они добрались до площадки третьего этажа, и это впечатление лишь усилилось.