— Я только хотел…
Ведьма повела бровью и Бордах почувствовал, как горячий комок начинает переполнять его гортань и мучительно зашёлся в кашле. На губах его выступила кровь, внутри всё похолодело.
— Не оскверняй ещё большей ложью своё положение, — шаранг махнула рукой и к ним подъехали всадники на фарангах толкая древками копий связанных степняков, которым кентурий поручил скрыть трупы и свидетельницу, — наёмники уже всё рассказали. Их командир убил Смотрителя Оазиса, уважаемого и любимого шаранга из рода Джогар. Убил под покровом ночи и осквернил кровью воды озера! — глаза Ведьмы вспыхнули, губы сжались в тонкую полоску, под загорелой кожей заходили желваки. — Единственное, что мне непонятно, это зачем твои наёмники утащили вместе с трупами молодую хуманку?
— Она была рядом с трупами, связанная… Серрагх взял её в походе… мне не сказал… — едва отдышавшись просипел Бордах.
— Хм… — Ведьма в золотом нахмурилась, — она многое видела… Как кстати… Сестра! — шаранг обернулась к одному из всадников на фаранге, лицо и голова которого были замотаны куском белой ткани так, что видны были лишь глаза. Серебряная упряжь ящера, дорогое седло из кожи виверны, носки и каблуки изящных красных сапог тонкой замши, инкрустированные костью, — всё это просто кричало о непростом происхождении.
Когда незнакомка подъехала ближе и шаман с кентурием смогли разглядеть на её запястьях наручи из лунного серебра, надежды на возможность что-то скрыть от беловолосых испарились, как роса под полуденным солнцем.
Видящая Суть! Эта Посвящённая Ковеном могла влезть в голову любому, узнать все секреты, как не хотел бы их скрыть вопрошаемый. Ходила легенда, что даже умершие говорили с Ведьмами, обладающими даром Видящих.
Два высоких шаранга привели безволосую хуманку. От жары и усталости та еле держалась на ногах. От пут её уже освободили. Но самостоятельно передвигаться и даже стоять та не могла, упав коленями на песок, как только воины её отпустили.
Ведьма с закрытым лицом подошла к хуманке и обхватила её голову ладонями, заглянув в глаза.
— Узнай всё, что нужно, сестра! — властный голос Ведьмы в золотом заставил кентуриона вздрогнуть. Стоящие в отдалении наёмники напряжённо следили за происходящим.
Видящая Суть прикрыла веки и запрокинула голову, положив руки на плечи хуманки. Через мгновение безволосая закатила глаза и тихо опустилась на песок. Ведьма присела рядом на пятки, переложив голову девушки себе на колени и, не открывая глаз, начала тихо раскачиваться…
Спустя несколько минут Видящая замерла, встряхнулась, передёрнув плечами, и, медленно поднявшись, нетвёрдой походкой проследовала к Ведьме в золотом. Шаранг что-то долго и подробно обсуждали тихими голосами. Как не силился Бордах, услышать ничего не удалось. Они почти час проторчали на самом солнцепёке, пот градом катился по лицу орка, нога болела всё сильнее…
Наконец, обсуждение завершилось. Воины шаранг подняли хуманку, что до сих пор лежала без движения и унесли в шатёр, расположенный на вершине большого бархана. Откуда-то появилось ещё довольно много беловолосых воинов. Ведьма в золотом спешилась, подошла к Бордаху и протянула руку ладонью вверх.
Кентурион не нуждался в лишних пояснениях, он всё прочёл в глазах белоголовой. Бордах достал из кошеля Слезу Пустыни и аккуратно положил Ведьме на ладонь. Та покатала сверкающий под лучами солнца камень на ладони и задумчиво произнесла:
— Твой воин оценил жизнь Смотрителя в стоимость этой безделушки… кентурион. А во сколько ты оценишь жизни своих караванщиков?
Гробовое молчание повисло над застывшими воинами, наёмниками и погонщиками. Лишь вдалеке, за их спинами, слышались редкие окрики надсмотрщиков, да лай степных псов.
Орки затаили дыхание. Что решит кентурий? Бордах заметил, что степняки нервно сжимают рукояти ятаганов, продолжая держать коней в поводу, готовые в мгновение ока сорваться, разметать беловолосых, рубиться неудержимым смерчем в строй шарангов. Численное преимущество было всё же на стороне караванщиков…
Кентурий перехватил насмешливый взгляд Ведьмы, которая читала по его лицу, как в открытой книге, все его мысли и резоны. И непроизвольно замотал головой, отгоняя видения близкой смерти.
— Мы… отдадим казну каравана, — выдохнул Бордах, сознательно наступая на горло своей гордости.
Разочарованный стон разнёсся по рядам наёмников, что в отчаянии плевали фанкой себе под ноги, переминаясь и нервно хватаясь за пояса.