— Ну, отшельница, — прошипела ведьма, — банально, фантазии никакой, мы обошли дерево и не успели сделать пары шагов, как перед нами провалилась земля, — повторяешься, милая, совсем одичала в своем лесу, — Нинель взяла резко в сторону, а через триста метров свернула обратно.
И вот мы вышли, к болоту черная жижа пузырилась и издавала жуткие звуки, она была везде, а ещё от неё смердело гнилью.
— В подворотне пахло хуже, — тихо сказал Нильс, и я с ним согласен.
— Это иллюзия, — улыбнулась Нинель и хлопнула в ладоши, болото исчезло перед нами поляна с высокой травой и небольшой покосившийся домик, рядом ручей и небольшой сарай, где кудахчут куры. Ведьма первая ступила на поляну и бодро зашагала к домику. Мы дошли только до сарая, как из дома вышла очень пожилая женщина в черных одеждах и платке.
— Ведьма, — скривилась она, — я не звала тебя.
— А я люблю приходить без приглашения, — и тут старуха дернула рукой, я не видел, что она сделала, однако Нинель мгновенно покрылась виноградными листьями, отшельница нахмурилась и взмахнула двумя руками, но в этот момент Нинель вскинула две руки вперед и виноградная лоза обвилась вокруг рук отшельницы и стянула их, та зашипела.
— И не шипи, твою родственницу из жалости оставили в живых, а ты ещё недовольна, — я смотрел на Нинель, она была зла и, честно скажу, мне стало страшно: ведьма в гневе, и я боюсь представить, что может случиться. Нинель же привязала отшельницу к крыльцу и подошла к ней, осмотрела старуху, даже втянула воздух, потом достала флягу и отпила из неё.
— Мне нужен дневник твой родственницы. — На что отшельница только фыркнула.
— На добровольное сотрудничество я и не рассчитывала, — Нинель положила руку на макушку женщины и через секунду её голову обвила виноградная лоза, отшельница задергалась, но путы стянули её тело, и она застыла. Однако в этот раз на лозе, что обвивала голову отшельницы, появилась кисть винограда, и через минуту он созрел, ведьма отломила кисть и отпустила руку. Лоза исчезла с головы старухи, та выглядела странно: глаза смотрели в одну точку, по вискам стекают капли пота, сама бледная, рот приоткрыт. Нинель вложила в её рот виноградную кисть и пошла в дом. Мы не знали, что делать, так и остались стоять у дома. Нинель вышла через несколько минут, держа в руках небольшую книгу в черном переплете:
— Пойдемте около озера прочитаем, не будем мешать отшельнице.
— Её нужно развязать, — тихо сказал Нильс.
— Дойдем до озера — лоза исчезнет, она разозлила меня, шипит ещё убогая. Её предкам жизнь подарили, а она недовольна.
— Что значит — подарили? — Я пристраиваюсь за ведьмой.
— Её пра — пра — пра — прабабка не была родственницей ни одного из магов, но служила в замке, где они проводили свои эксперименты и готовили планы по захвату власти и, когда ведьмы начали зачистку, старый вампир вступился за неё. Нет, я его понимаю, молодая, красивая девушка, судя по всему, хитрая и изворотливая, уж чем она вампира покорила, не знаю, однако он поручился за неё. Ведьмы не стали портить отношения с союзниками, девушке подарили жизнь, но при условии, что все её потомки будут отшельниками, и что она не оставит письменных свидетельств того времени. Она обманула всех: и вампира, и ведьм, записала все в дневнике, и не все её потомки были отшельниками.
— А почему дневник не изъяли раньше?
— Спрятала хорошо, только эта старуха и смогла разгадать загадки своей родственницы и разыскать дневник. Вообще-то по договору она должна отдать его ведьмам, но оставила себе, уж не знаю просто на память о родственнице или хотела кому-то передать. Сама-то мало что может, магическая искра есть, но слабая, хотя больно меня приложила.
— А виноград?
— Это её воспоминания, если съест его, восстановит память, выкинет — так до конца жизни и не вспомнит, кто она и почему живет в лесу.
— Жестоко, Нинель.
— А ты думаешь, ведьм не любят, потому что это слово не нравиться? Нет, Алек, мы не всегда милые собутыльницы, я могла бы убить отшельницу за нарушение договора, но подарила ей жизнь, а она этого не оценила. Шипит ещё… Мы шли совсем по другой тропинке, однако, бдительности не теряли, кто знает, может, и здесь имеются ловушки, я смотрел на напряженную спину Нинель и размышлял. Конечно же, ведьм милыми и сострадательными никто не считает, наивных в нашем мире нет, но с отшельницей Нинель обошлась жестоко, хотя кто я такой, чтобы судить, что жестоко, а что нет. У нас в морге трупы благополучных граждан, и всех их убил артефакт, который когда-то создали маги. Если взглянуть с этой стороны, то может некоторая жестокость и необходима, ради спокойствия граждан.