Тюльпана раскрыла рот, но, так ничего и не сказав, бросила на меня острый, как шпилька, взгляд. Ее кулак устремился к моему лицу, но завис в нескольких дюймах, а затем безвольно разжался.
Так вот что это было – сила новой ведьмы, примкнувшей к моему ковену, пусть и против воли.
– Отныне она твоя Верховная, – кивнула на меня Аврора, не обращая внимания, как Тюльпана пыхтела от бессильной ярости, стуча ногой о пол и рыча. – Страшнее участи и не придумаешь! Я действительно гениальна.
Я фыркнула, приняв оскорбленный вид, но Аврора была так довольна собой, что не заметила этого. Тюльпана вскинула подбородок, с вызовом глядя ей в глаза, и надменно процедила:
– Бойся, мама, это у нас наследственное.
III
Остара
– А потом Тюльпана такая: «Это наследственное, мама». Нет, ты представляешь?! Это ведь все меняет! На кой черт я поперлась на этот чердак вызволять дочь Авроры? И Зои ведь даже не предупредила меня!
Выслушав мой эмоциональный пересказ недавних событий, длящийся почти полчаса, Исаак со смачным хрустом откусил сэндвич и качнул головой в знак понимания.
– Да уж, ну и дела.
Несмотря на то что ковен Шепота остался далеко позади, а Зои взяла на себя перевозку Тюльпаны из Нью-Йорка в Берлингтон, позволив мне телепортироваться домой, я все еще кипела от злости. Разбитые Тюльпаной губы начинали ныть каждый раз, как я пыталась надкусить ломтик сэндвича, любезно нарезанного для меня Исааком. По крайней мере, мне не пришлось толкаться с Тюльпаной в машине и дожидаться, когда она запакует в чемоданы все свое барахло. Когда я уходила, Тюльпана в лаковых сапожках спускалась по каменной лестнице. Отдраенная от пятен грязи и крови, ее кожа оказалась розовато-фарфоровой, а поперек левого глаза тянулся тонкий шрам, прежде спрятанный под челкой. Рваные джинсы и стильная черная кожанка идеально дополняли образ плохой девчонки. Даже я засмотрелась на то, как гордо она вышагивает, припудренная. И не скажешь, что еще час назад Тюльпана гремела цепями на чердаке и пила воду из собачьей миски.
Тряхнув головой, я вернулась к сэндвичу с пикантной чоризо и вытянула ноги, погружая ступни в прохладный песок.
– Зато у тебя в ковене собралось сразу несколько потенциальных Верховных, – вдруг сказал Исаак, не оставляя попыток приободрить меня. – Скоро ты станешь сильнее Ферн.
Я поджала губы и призадумалась. И вправду: Зои – преемница легендарной Мари Лаво, которая когда-то должна была занять место Рафаэля. Тюльпана – следующая Верховная, хоть ее мать и не собиралась в ближайшие столетия уступать ей свое место. Ну а Диего… Просто Диего. С ним и так все ясно.
– Аврора сказала еще что-нибудь полезное? – спросил Исаак, любуясь голубым заливом Шамплейн, который расстилался перед нами.
– Кроме того, как она рада спихнуть Тюльпану кому-нибудь, нет, – буркнула я, съежившись от порыва весеннего ветра. – Еще Аврора упомянула, что хотела оставить Тюльпану младенцем на попечение ее отца… Но ковен вынудил ее забрать дочь согласно законам. Судя по всему, Тюльпана рождена от смертного… Аврора назвала имя «Бартоломью». Хм, где-то я уже его слышала.
Имя действительно казалось мне чертовски знакомым, и, возможно, я бы даже вспомнила того, кому оно принадлежало, но мои мысли прервали слова, произнесенные нараспев:
«Пропуская катафалк вперед, подумай, не завтра ли твой черед».
Мне и раньше доводилось слышать чужие мысли, но они всегда принадлежали Джулиану. В такие моменты я срывалась с места и бежала без оглядки, благодарная, что он давал мне фору, предупреждая о своем приближении. Но ни этот голос, ни песня точно ему не принадлежали. Однако то все-таки были мысли: спутанные, пытающиеся привлечь к себе внимание.
Откуда они в моей голове?
– Ты в порядке? – нахмурился Исаак, заметив мою встревоженность.
– Я… Да, показалось просто. Птицы, наверное.
Вряд ли птицы умели петь человеческим голосом, но, выдавив измученную улыбку, я смогла убедить Исаака, что не сошла с ума.
– Сегодня предстоит много дел. Зои с Тюльпаной приедут только к вечеру, а сегодня Остара… Порядок в доме нужно навести, очаг заговорить, ужин приготовить. И еще…
Исаак кивнул и достал блокнот, записывая все мои распоряжения.
Спокойные волны Шамплейн походили на шелковую ткань. Переливаясь в свете низко висящего солнца, вода мерцала. А на пне рядом с нами стояла корзинка для пикника с домашними бутербродами, пледом и горячим чаем. Я удивилась, переместившись домой на рассвете и застав Исаака на берегу со всем этим добром. После того как он лишился руки, фантомные боли мешали ему спать. Исаак вскакивал спозаранку и бежал из дома, прихватив с собой очередной учебник по оккультным наукам – за этот месяц он прочел почти всю библиотеку ковена. Впрочем, я была уверена, что он плохо спал по ночам не только из-за физической боли, но и из-за душевной: каждый сантиметр дома напоминал ему о Виктории. Мебель, которая передавалась из поколения в поколение, фамильная геральдика на обоях и даже портреты Виктории анфас. Я сняла их или завесила шторами, но гнетущую атмосферу дома это не смягчило. Судя по тому, что однажды я застала Исаака плачущим над ее фланелевой рубашкой, еще хранящей аромат сандаловых духов, он до сих пор не свыкся с мыслью, что много лет любил хладный труп.