- Прекрасно сыграно, друг мой - прокомментировал он, когда они проскакивали через уличную дверь, - не похоже на игру в крикет! Где ты научился этому приему каратэ?
Мак-Киннону некогда было отвечать, он старался не отстать от стремительно бежавшего Мэги. Они пересекли улицу, промчались по аллее, миновали два дома.
Последующие минуты или часы смешались в голове Мак-Киннона. Позже он вспоминал, как они ползли по крыше, затем спускались и на корточках крались в темноте внутреннего дворика, но не мог вспомнить, как они попали на крышу. Запомнилось ему и то, как они долго сидели съежившись в весьма неаппетитных бочках для отбросов, и ужас, который он испытал, когда к его бочке приблизились шаги и сквозь щель блеснул свет фонаря.
Вскрик и звук убегавших ног, последовавшие за этим, дали ему понять, что Сгиня отвлек погоню на себя. Но когда Сгиня наконец вернулся и открыл крышку бочки, Мак-Киннон чуть не задушил его, не сразу поняв, кто это.
Когда все утихло, Мэги повел его по городу, проявив себя при этом знатоком задних дворов, кратчайших путей и всяческой маскировки. Они достигли окраин города в одном из ветхих бедных кварталов. Мэги остановился.
- Пожалуй, это и есть городская черта, малыш, - сказал он Дэйву. - Если пойдешь по этой улице, вскоре окажешься за городом. Ты ведь этого хотел, не так ли?
- Наверно, - ответил Мак-Киннон, тревожно вглядываясь в смутные очертания домов. Потом он повернулся к Мэги.
Но Мэги исчез. Он растворился в темноте. Его не было ни видно, ни слышно.
Мак-Киннон отправился в указанном направлении с тяжелым сердцем. Не было никаких причин ожидать, что Мэги останется с ним услуга, которую оказал ему Дэйв, была отплачена с лихвой - но все же он потерял единственного человека, отнесшегося к нему дружелюбно в этом странном месте. Он чувствовал себя одиноким и слабым.
Мак-Киннон старался идти очень осторожно и бесшумно, опасаясь нарваться на патруль. Он уже прошел, наверное, несколько сотен метров, как вдруг услышал шипение и замер, сразу покрывшись гусиной кожей от страха.
Он стиснул зубы, борясь с паникой, и сказал себе, что полицейские не шипят, - и тут увидел невысокую тень и ощутил прикосновение к руке.
- Дэйв.
Мак-Киннон испытал детское чувство облегчения и радости.
- Сгиня!
- Я передумал, Дэйв. Жандармы схватят тебя еще до рассвета. Ты ведь не знаешь пути поэтому я вернулся.
Дэйв и обрадовался, и огорчился.
- Черт побери, Сгиня, - запротестовал он, - ты можешь не беспокоиться обо мне. Я как-нибудь справлюсь.
Мэги грубо дернул его за руку.
- Не будь болваном. Такой сосунок, как ты, опять начал бы кричать о своих гражданских правах или о чем-нибудь в этом роде и опять получил бы по зубам. Вот послушай, продолжал он, - я отведу тебя к кое-кому из моих друзей, они спрячут тебя до тех пор, пока не привыкнешь к здешним порядкам. Но они не в дружбе с законом, понимаешь? Тебе придется воплотить в себе всех трех священных обезьянок, ничего не видеть, ничего не слышать, ничего не говорить. Подумай, сможешь ли ты это сделать?
- Да, но...
- И никаких "но". Пошли!
Вход был расположен в задней части одного из старых складов. Ступеньки вели в небольшой провал. Из этого открытого пространства, зловонного от накопившихся отбросов, вела дверь, встроенная в задней стене здания. Мэги тихонько постучал условным стуком и прислушался. Вскоре он прошептал:
- Ш-ш-ш! Это Сгиня!
Дверь быстро открылась, и Мэги попал в объятия двух огромных жирных рук. Его подняли в воздух, и владелица этих рук со смаком поцеловала его в щеку.
- Сгиня! - воскликнула она. - Ты жив, приятель! Мы так скучали по тебе.
- Вот это встреча, Мама, - ответил он, снова встав на ноги. - Но мне хочется, чтобы ты познакомилась с одним из моих друзей. Мама Джонстон, а это Дэвид Мак-Киннон.
- Не могу ли я быть вам чем-нибудь полезен? - поклонился Дэвид, автоматически приняв официальный вид, но глаза Маму Джонстон тут же сузились от подозрения.
- Он наш? - рявкнула она.
- Нет, Мама, он один из новых иммигрантов, но я могу поручиться за него. Он в бегах, и я привел его сюда, чтобы он отсиделся.
Она немного успокоилась, слушая его мягкий убедительный голос.
- Ну.
Мэги ущипнул ее за щеку.
- Вот и молодец, девчушка! Когда ты выйдешь за меня замуж?
Она шлепнула его по руке.
- Даже будь я на сорок лет моложе, я бы все равно не вышла замуж за такого шалопая, как ты. Ну, идемте, продолжала она, обращаясь к Мак-Киннону, - раз вы друг Сгини, хотя это и не делает вам чести! - И, переваливаясь с ноги на ногу, она быстро пошла вниз по лестнице, крикнув кому-то, чтобы тот открыл дверь внизу.
Комната была слабо освещена и меблирована главным образом длинным столом и несколькими стульями, на которых сидело более дюжины людей, выпивавших и разговаривавших Она напомнила Мак-Киннону виденные им рисунки старых английских пивных, какими они были до крушения империи.
Мэги был встречен шумными и неразборчивыми приветствиями.
- Сгиня! Да это же он! Как тебе удалось выбраться на этот раз? Пролез через канализацию?! А ну-ка. Мама, подай нам еще... Сгиня вернулся!
Он выслушал приветствия, помахал рукой и прокричал что-то в ответ, потом повернулся к Мак-Киннону.
- Люди, - сказал он, перекрывая голосом шум, - я хочу, чтобы вы познакомились с Дэйвом, самым лучшим парнем, когда-либо бившим тюремщика ногой в самый нужный момент. Если бы не Дэйв, меня бы здесь не было.
Дэйв очутился за столом между двух других завсегдатаев, а миловидная женщина сунула ему кружку пива. Он начал было благодарить ее, но она поспешила на помощь Маме Джонстон, чтобы помочь той справиться с внезапным наплывом заказов. Напротив Мак-Киннона сидел мрачный молодой человек, который не принимал заметного участия, когда все приветствовали Мэги. Он окинул Дэйва взглядом, ничего не выражавшим и оживлявшимся только тиком, от которого правый глаз судорожно мигал каждые три секунды.
- Чем ты занимаешься? - требовательным голосом спросил он.
- Оставь его в покое, Алек, - вмешался Мэги тихим и дружелюбным голосом. - Он только что прибыл оттуда, я ведь тебе уже говорил. Но с ним все в порядке, - продолжал он, повышая голос, чтобы его могли услышать остальные, - он здесь всего двадцать четыре часа, но уже сбежал из тюрьмы, оказал сопротивление двум идиотам из таможни и высказал все, что думает, прямо в лицо судье Флейшекеру. Ну разве это не трудный денек?
Перечисленные подвиги Мак-Киннона вызвали всеобщее одобрение, но парень с тиком не отставал.
- Все это очень хорошо, но я задам ему прямой вопрос: чем он занимается? Если тем же, чем и я, то я этого не потерплю - здесь и так уже много народу.
- Дешевых шантажистов, вроде тебя, всегда хватает. Но он этим не увлекается. Пусть его профессия тебя не волнует.
- Почему он не отвечает сам за себя? - подозрительно спросил Алек. Он встал. - Я не верю, что он наш...
Оказалось, что Мэги чистит ногти кончиком длинного ножа.
- Засунь нос в свою кружку, Алек, - посоветовал он безразличным тоном, - не то мне придется его отрезать.
Алек судорожно стиснул что-то в руке. Мэги продолжал так же спокойно: