– Пожалуйста, приходи завтра на «Грин-парк», – попросил Том. – Скажи, что ты придешь, ну пожалуйста.
Его горячность немного позабавила молодую женщину.
– Зачем? – усмехнулась она.
– Ты такая красивая. Согласен, Пит? И еще ты прекрасная скрипачка. Тебе на самом деле нужна квартира?
– Ну, положим, – пожала Алиса плечами, стараясь казаться равнодушной.
– Возможно, я смогу помочь. Так что приходи завтра на «Грин-парк».
– Что же, как говорится, от такого предложения сложно отказаться, – ответила она одной из любимых фразочек Майка.
Все трое вышли на улицу вместе. Том нес ее пальто, а Питер – чемодан. На прощание Алиса помахала им, пока парни не исчезли из виду, спустившись обратно на «Бонд-стрит», чтобы потом, как они ей объяснили, поехать по Юбилейной в Западный Хэмпстед.
Прошел уже час с тех пор, когда она последний раз вспоминала о Кэтрин, Майке и о том, что теперь творится дома. И вот эти мысли вернулись. Алисе стало казаться, что встреча с Томом и Питером была всего лишь сном, от которого она внезапно очнулась. Снаружи светило яркое солнце, такое яркое, что оно слепило глаза. В Лондоне было жарко и пыльно. Даже воздух здесь сильно отличался от воздуха Челмсфорда: дизельное топливо, бензин, экзотический табак, восточная еда, а временами даже запах мочи.
Она отыскала отель. Миссис Арчер сказала, что «в наличии только комнаты для туристов», а все остальные зарезервированы муниципалитетом под размещение бездомных, большинство из которых – беженцы из Сомали и Судана. Произнеся это, хозяйка гостиницы шмыгнула носом, пожала плечами и добавила, что деньги есть деньги.
Все это было не совсем тем, что Алиса ожидала обнаружить в отеле «Блумсбери». Нет, она, конечно, догадывалась, что все будет более чем скромно, но не рассчитывала обнаружить здесь такую грязь. В атмосфере витало что-то сомнительное, что безуспешно пытались скрыть. Она спросила, где ее номер. Лифта не было. Поднимаясь по лестнице, Алиса встретила молодую женщину в хиджабе, из-под которого выглядывало прехорошенькое личико. Стайка из четверых детишек спускалась следом за ней. Номер оказался крошечным, с односпальной кроватью. Кроме шкафа, в нем стояло лишь небольшое кресло. Окно было узким и не открывалось. После обеда в дешевой забегаловке на Нью-Оксфорд-стрит скрипачка легла на кровать, укрывшись странными, никогда прежде не виданными ею простынями из фиолетового синтетического трикотажа. Ей казалось, что каждый ее волосок, каждая складка кожи, каждый ноготь так и стремятся зацепиться за эти наэлектризованные лоснящиеся нити. Она ворочалась, и ей представлялась Кэтрин, лежащая в своей кроватке рядом с одиноко спящим Майком.
Около пяти утра Алиса решила бросить свою музыку и вернуться к ним, изобразив свой побег как результат послеродового невроза. С этим она и заснула. Затем, проснувшись в девять утра, женщина обнаружила, что, оказывается, не все отели предлагают постояльцам завтрак. В кафе, где она ужинала накануне, нашлись кофе и пончики. За чашкой слабого, горчащего кофе она вновь вернулась к ночным мыслям о возвращении домой. Так и не допив кофе, Алиса убедила себя упаковать вещи и отправиться на станцию «Холборн», а оттуда на «Ливерпуль-стрит».
Схема лондонской подземки, которую мы можем увидеть в каждом вагоне и на каждой станции, на обороте каждого путеводителя и на салфетках, продающихся в Лондонском музее транспорта, на плакатах, календарях и во множестве других мест, считается своего рода шедевром.
Она была нарисована Генри Беком и впервые напечатана в 1933 году. Компания Лондонских Подземных Перевозок заплатила чертежнику пять гиней, то есть пять фунтов и двадцать пять пенсов. С того времени схема была воспроизведена несколько миллионов раз и послужила образцом для схем метро всего мира. Последняя схема за подписью Генри С. Бека в нижнем левом углу вышла в 1959 году.
Современная версия схемы получила от компании отвратительное название: «Планировщик поездок». Она превратила изящную дорожную паутину в геометрически правильную решетку. Некоторые говорят, что если поместить ее на крышу, то можно перепутать с телеантенной.
А ведь линии подземки совершенно не похожи на идеально прямые улицы Манхэттена. Они не разветвляются под острыми углами, не образуют безупречные овалы. Настоящая схема метро, особенно в центре, напоминает, скорее, плывущего дельфина: Элдгэйт – нос, Олд-стрит – лоб, Кингс-кросс – макушка, Пэддингтон, Уайт-сити и Актон – спина, Илинг-бродвей – хвост, а станции Кенсингтона – подбрюшье. Остальные ответвления похожи на грациозные щупальца, словно морское млекопитающее стремится превратиться в медузу, тянущую свои конечности к графствам Хартфордшир, Эссекс и Суррей. Одно щупальце добралось даже до Хитроу.