Мы пытаемся поддерживать отрасль, как говорится, на плаву, но приходится залезать в капитальные фонды, то есть, в общак…
Собрание вновь заволновалось. Раздавались выкрики, недовольные реплики.
Председатель крикнул «Ша!», и волнение приутихло.
– Разрешите продолжать? Итак, наша третья, самая древняя и, кстати, самая верная отрасль- это работа, так сказать, на земле, работа с населением. Карманные кражи, гоп-стоп, квартирные кражи, цыгане, будь они неладны, лжеинвалиды и прочее. То, что всегда являлось небольшим, но верным направлением. И что же мы видим? Полнейший скандал. В последний месяц мы не то что не получаем с улицы доходов, так ещё и тратим на отмазку наших сотрудников от органов, извините, правопорядка. Смотрите. Карманные кражи. В карманах и сумочках граждан не осталось вообще ничего достойного, что могло бы нас заинтересовать. Наличных давно ни у кого нет. Банковские карты по большей части кредитные, да что в них толку. Дорогих часов никто не носит, золота тоже не надевают, если оно и есть. Телефоны наши клиенты держат в руках, да так, что приходится вырывать из рук. Тут я незаметно перешёл к гоп-стопу. Отрасль тоже рухнула в тартатары. Ну, отняли наши сотрудники телефон. Так он в большинстве случаев мало того что кредитный, так ещё и застрахованный. И была уже пара случаев, когда телефоны застрахованы в связанных с нами компаниях! Вот так вот, сами у себя тащим? Одежда, обувь? Это, извините, несерьёзно. Иногда, конечно, на клиентах и надеты дорогие вещи, так ведь их надо потом продать! Квартирные кражи это, господа, тоже провал… наличные деньги в наше время бывают только у пенсионеров. С ними работают наши смежники, продающие фильтры для воды, чудо-матрасы и пылесосы. Вот с них идёт до сих пор небольшой денежный поток в виде откатов. А в обычной квартире совершенно нечего взять. Всё, что мы там находим, взято в кредит или уже арестовано приставами. А потом, не телевизор же двухметровый выносить? А золото и драгоценности давно уже проданы или снесены в скупки… Наконец, цыгане и лжеинвалиды. Инвалидам никто не подаёт, даже был случай, когда из шапки перед инвалидом приличный с виду прохожий украл мелочь. Нервы инвалида не выдержали, он вскочил, погнался за прохожим, был скандал, полиция, пришлось отмазывать. Цыгане- это полностью провальный проект, они перешли на воровство продуктов и откаты готовы платить тоже только продуктами. Угоны машин бессмысленны, ибо все машины кредитные и застрахованы, и даже иногда в наших страховых компаниях.
Общество в зале опять заволновалось.
– Я почти закончил. Вы позволите?
Председатель привычно махнул рукой, и в зале стало тихо.
– Спасибо. И вот, на фоне всего происходящего, мы, к сожалению, продолжаем тратить столько же, сколько и до кризиса. Я, конечно, ничего не хочу сказать против уважаемых людей, я только констатирую.
– Исаак Моисеевич, не бойтесь. Базарьте без оглядки.
– Да. Итак. Только за последний месяц было куплено три представительских автомобиля, один особняк в элитном месте. Я уже не говорю об электронике, часах, ресторанах и прочих затратах. Да, разумеется, ещё мы обязаны тратиться на поддержание наших товарищей в местах не столь отдалённых, но эти расходы тоже можно, я думаю, оптимизировать. Чёрная икра в стенах колонии это, простите, не совсем уместно в наше время. Даже картина Гогена в оригинале была куплена на интернет – аукционе одним из наших товарищей. И оплачена с золотой карты нашего банка. Я предлагаю непременно сократить наши расходы, хотя бы на время, до восстановления, так сказать, рыночной конъюнктуры… Мы уже тратим средства общака, а дальше может быть ещё хуже…
Собрание зашумело ещё сильнее. Волнение длилось с полчаса. На сей раз председатель не останавливал вступающих, а сам участвовал в дискуссии, к нему несколько раз подходили участники совещания, и приватно о чём-то говорили.
Наконец, председатель встал. Одно это повергло присутствующих в изумление, поскольку редко кто помнил, чтобы председатель столь явно нарушал протокол. Шум утих. Двадцать пар глаз, вернее, девятнадцать с половиной, поскольку у уважаемого Николы Косого один глаз отсутствовал, следили за действиями председателя. Тот налил из вычурной бутылки в бокал тонкого хрусталя, понюхал, медленно, со вкусом, осушил бокал до дна и швырнул посуду в угол зала. Нежно прокатился хрустальный звон…