Мышиная возня, шум. Никто толком не знает, что будут вводить. То ли "спутник", то ли "вектор". Некоторые шушукались, что по подтвержденному источнику (а иных и нет) вакцину передали китайские коллеги в знак доброй воли.
Очередь шла медленно.
– Мне на работу нада! – вопила смазливая блондинка. – Я, между прочим, анестезиолог!
– Успокойтесь, милочка, – вздохнула Майорова. – Я тоже. И чо?
Из процедурного кабинета вышла медсестра, и разогнала (под одобрительный гул) толпившихся баб, надеявшихся проскользнуть вне очереди. "Вас тут не стояло!" – грозно шептала Сенаторову блондинка из реанимации. Но тот протиснулся в процедурку, и закрыл дверь.
Очередь наконец дошла до Птичкиной, и та вошла в комнатушку, снова проигнорировав истеричку.
Минуты через две, красная как помидор, Ирина Витальевна выскочила из кабинета, посылая нах…р невесть взявшуюся качать права анестезиологиню. Та, разинув рот, не заметила, как ее аккуратно обошла Майорова, и захлопнула дверь перед ее носом.
***
– А ответь мне, Витальевна, по что ты так разозлилася? – спросила Наталья Андреевна.
– Представляешь, задаю вопрос: "Что за вакцина?", – ответила Птичкина. – А мне врач нагло так говорит: "мы не справочное бюро. Не нравится – уходите".
Я не выдержала, проворчала: "и спросить нельзя". Тут медсестра, которая вакцину ставит, со смехом ляпнула: "не выеживайся". Ну, я ей высказала всё, о чем думаю на этот счет.
– И?
– Оказалось, это моя давняя знакомая, Анна Валерьевна, их главная. Я ее в маске не узнала. Теперь стыдно…
– Да ладно, Витальевна. Это же не повод хамить… сама виновата.
– Она вторую дозу будет ставить… Как я ей в глаза буду смотреть?
Майорова задумалась на секунду. И изрекла.
– А ты зайди к ней после работы. Что она любит?
– Чешское нефильтрованнное…
– Ну вот. Ход мысли ясен?
– Кажется, да, – улыбнулась Птичкина.
Вечером, после работы, Птичкина заглянула в ту поликлинику, к главной. В качестве примирительного жеста взяв с собой кегль темного нефильтрованного чешского. В конце-концов, все мы люди, со своими слабостями и тараканами…
***
Алексей Петрович Сенаторов производил впечатление интеллигента. Но внешность была обманчива. По сути, это был прямолинейный, жесткий человек, работавший не первый год в неврологической бригаде, повидавший всякого. Когда Майорова оформляла его на работу, поняла сразу: вот еще одно оружие против непредвиденных обстоятельств. А их было не перечесть.
Вот и сейчас стоял доктор возле кондового майора внутренних дел в отставке, который упрямо заявлял, что «коронавирус придумали, чтобы таких дармоедов как ты содержать на зарплате». Лешу это раздражало. Пришлось действовать так, как позволял закон. А в умелых руках он позволял довольно многое…
– У вас ковид. Поехали в больницу.
– Никуда я не поеду. Ковид придумали специально, чтобы вас, дармоедов кормить, – буркнул Прыткин, глядя на доктора.
В следующий момент он оказался на полу, с заломленными руками, и два здоровенных бугая в СИЗ связывали широкими мягкими ремнями.
– По какому праву?!.
– 198-ФЗ, майор. Недобровольная помощь оказывается в случае, если пациент опасен для окружающих.
Майора Прыткина выволокли к уазику, и загрузили в салон. На скамейку.
Естественно, он попытался вывернуться, за что получил последнее предупреждение.
– Боец, выкинет еще один фокус – положи его на пол, – прогундосил доктор, садясь в кабину. Его напарник кивнул.
Доктор Сенаторов умел и любил свое дело.
Долго-ли скоро-ли, "санитарка" достигла госпиталь. Выгрузили грузное тело.
– Шагай! – рявкнул док. Тело подчинилось.
О мерах подчинения, принятых в отдельной эвакуационной бригаде для диссидентов, трепаться было не принято.
– Получите и распишитесь, – заявил Сенаторов, посадив брыкающуюся тушу майора на кушетку.
– Кто таков? – спросила Маша Борбоскина, открывая журнал поступлений.
– Атеист. Отрицает существование ковида. Оба ПЦР – положительные. Что не мешает ему гулять на митингах.
– А разве корона – это бог? – уточнила медсестра.
– Вот и я про что, – невесело усмехнулся доктор. – вроде бы научный факт, но всё равно не верит в ее существование.
***
Дежурная19 посмотрела диссидента, и поручила отконвоировать его двум крепким санитарам в изолятор. Сенаторов чирканул подпись в журнале.
– Ну, мы пошли.
– Не появляйтесь больше, хотя бы сегодня, – искренне пожелала врач.