И еще один «служащий на расстоянии» всплыл в ходе разбирательства — заместитель генерального директора управления топливной промышленности Орешков. По показаниям Котова, этот руководитель получил за «услуги» сначала одну тысячу. Дальше — больше. Выясняется, что, не покидая Новосибирска, Орещков умудрился в течение тринадцати месяцев пребывать в должности в совхозе «Речной». Эти два поста он занимал в одно и то же время. Плюс командировочные, плюс подотчетные тысячи, за которые так и не отчитался, — их списали на… удорожание стройматериалов. Деликатная форма взятки, не правда ли? И все потому, что был «благодетелем» совхозов, помогал им раздобыть материалы, запчасти к тракторам и так далее. Любопытно, что запчасти Орешков «поставлял» с различных заводов. Удавалось получать строго фондируемые запасные части благодаря связям и добрым отношениям.
Злоупотребляли служебным положением также работники Сибсельмаша, Сиблитмаша, Новосибирского завода металлоконструкций, ТЭЦ-2, ремонтно-эксплуатационного участка Новосибирскэнерго, треста «Химэлектромонтаж», Облмежколхозстройобъединения. К сожалению, этим список не исчерпывается. И просто диву даешься, как это взяточники умудрялись сбывать на сторону многое из того, что, казалось бы, невозможно сбыть. Ведь существуют такие понятия, как «фонды», «лимит», «особый учёт» и так далее. Любой снабженец знает, насколько трудно получить наряды на металл, трубы, лесоматериалы и прочее сырье. Иной раз десятки кабинетов приходится обойти, чтобы все это получить. А тут, — пожалуйста, бери, вези куда хочешь. И если кое-кому боязно совершить прямую сделку, махинаторы-взяточники сами найдут удобный выход из положения, чтобы запутать следы, скрыть содеянное.
Работники завода металлоконструкций, скажем, чтобы передать колхозу «Маяк» Купинского района более 68 тонн металла, два сварочных трансформатора и 200 килограммов электродов, провели чуть ли не детективную операцию. Все эти материалы прошли через несколько предприятий, через несколько переадресовок, оплачивались по нескольким счетам, пока не попали в совхоз «Осиновский», откуда уже известный нам Прошняков вывез их в колхоз «Маяк». Путь довольно сложный — через семь промышленных и сельскохозяйственных предприятий, через руки десятков рядовых исполнителей, больших и малых начальников, — и нигде не прозвучало грозное: «Стоп — нарушение закона!» Никто не пресек преступление. А ведь это по меньшей мере плохое исполнение служебных обязанностей, помноженное на равнодушие и сознательную сделку с совестью.
А что происходило в колхозах и совхозах, руководители которых, ничуть не дорожа народной копейкой, преспокойно выписывали самозваным снабженцам большие суммы на взятки? Там искали подходящую форму списания этих денег. Потом эти ответственные лица будут утверждать, что ничего не знали о назначении выданных средств, не думали и не гадали, что они идут на взятки, и в мыслях такое не держали. Но будут беспощадно изобличены документами, показаниями обвиняемых и свидетелей.
Между тем некоторые директора совхозов и председатели колхозов, прибегавшие к даче взяток, состояли депутатами сельских и районных Советов, и следствию пришлось приложить большие усилия, чтобы убедить Советы и их исполкомы дать согласие на привлечение этих руководителей к уголовной ответственности. Потребовалось несколько представлений, вмешательство прокурора области, других организаций. Для некоторых ответственных товарищей желание «порадеть родному человечку» оказалось выше интересов общества, выше справедливости.
Суд внимательно и беспристрастно разобрался во всех этих делах, порой неимоверно запутанных. Были изучены сотни документов, допрошены десятки свидетелей, выслушаны показания всех подсудимых, многие из которых, так до конца и не раскаявшись, пытались исказить очевидное, представить положение в выгодном для себя свете. Истина и справедливость, однако, восторжествовали. Никто из преступников не ушел от приговора, вынесенного, разумеется, с учетом содеянного и личности каждого. Некоторые приговорены к длительным срокам лишения свободы.