Выбрать главу

***

      - Вот мы с Раисой, - Лия Павловна раскрыла старый альбом, обтянутый фиолетовым плюшем, и кивнула на чёрно-белую фотографию двух девочек в форменных школьных платьях и белых передниках. - Раиса здесь в первый класс только пошла, - хозяйка ткнула пальцем на маленькую плотную светловолосую девочку с двумя огромными белыми бантами на голове, а я здесь уже в восьмой класс перешла...       Рядом с первоклашкой на фото стояла хрупкая невысокая девушка с пышными тёмными волосами, заплетёнными в длинную косу.       - Вы и сестра Ваша - такие разные, - проговорила Марьяна из вежливости.       - А мы никогда с ней похожи не были, - подтвердила Лия Павловна. - Я на тётю Аллу свою похожа, вот покажу её фотографию - сама убедишься, а Раиса на маму нашу очень похожа была... А вот здесь мы на моём Последнем Звонке. - И хозяйка перевернула страницу, чтобы показать следующую чёрно-белую фотографию, где Лия с лентой выпускницы через плечо приобнимала свою младшую сестру, подросшую и пополневшую за прошедшие два года.       Марьяна отсутствующим взглядом рассматривала и остальные фото - такие же чёрно-белые: Лия на них была стройной и элегантной, а Раиса с каждым годом толстела и к тому же совсем не следила за своим внешним видом. На всех фото её волосы были просто собраны в пучок на затылке, дажё чёлку она не подстригала. И одевалась она в бесформенные свитера и широкие юбки или брюки. Но на одной из фотографий была она в чудесном светлом платье с воротником-лодочкой и отрезными рукавами «летучая мышь» до половины предплечий. Платье было с заниженной талией и скрывало полноту Раисы. Да и волосы у девушки были уложены в причёску-«ракушку» и украшены изящными искусственными цветами.       - Красивое платье, - совершенно искренне сказала Марьяна, показывая на фото. - Так идёт оно Вашей сестре...       - Его Раиса на свой выпускной сама сшила, - гордо произнесла Лия Павловна. - Одна, между прочим, со всего класса, хотя всех девочек тогда у нас в школе в девятом и десятом классах на работников ателье учили. Да только никому, кроме Раисы, это не интересно было. А она такой рукодельницей была: и шила, и вышивала, и вязала, и цветы из ткани делала... А после школы решила в институт лёгкой промышленности поступать, в Москву. Да только этот институт «блатным» оказался, только для своих, для знакомых. Не поступила туда сестра моя, а в советское время нельзя было сразу в несколько ВУЗов документы сдавать, только в один, вот и пришлось Раисе в швейный техникум идти учиться, чтобы год не потерять. А уже на следующий года она в Новосибирск поехала, в институт текстильной промышленности. Думала, в Сибири всё по-честному - да куда там! Этих «блатных» и там оказалось выше крыши. Опять она не поступила, закончила свой техникум и, чтобы хоть какое-то высшее образование получить, в наш университет на физфак поступила, причём, без проблем. Думала, что будет потом учительницей физики работать, да только попала на дипломирование в НИИ теоретической физики, и её там уговорили к ним идти работать. А зарплаты там были маленькие, особенно у молодых, вот и пришлось Раисе, чтобы на жизнь хватало, начать шить и вязать на заказ. Она и во время учёбы в университете так делала, только нечасто, чтобы учёбе это не мешало. А тут - постоянно то за машинкой, то со спицами в руках... А потом ещё и ковёр вязать начала. То вяжет его, то распускает, то сидит над нитками и думает о чём-то. И кажется мне, что из-за этого ковра и заболела она. Прогерия у неё началась - преждевременное старение. Она в сорок лет уже старухой выглядела. Вот, сравни: это она в тридцать два года на свадьбе у Риточки, дочки моей, а это - в сорок пять, когда на паспорт фото делала.       И Лия Павловна открыла страницу со свадебными фотографиями белокурой кудрявой девушки и светловолосого худого высокого парня. Девушка была в белом атласном платье с широким, но неглубоким декольте, украшенном мелкими атласными цветами. У платья были пышные рукава до локтя и красиво задрапированный подол, поддерживаемый нижней фатиновой юбкой-пачкой.       - Очень красивое платье, - похвалила наряд невесты Марьяна. - Я бы тоже хотела такое на свадьбу...       - Это - Раисина работа, её авторская модель, - гордо ответила Лия Павловна. - Она часто свадебные платья шила, для этого ходила в библиотеку художественного училища, там репродукции портретов Брюллова, Каррьеры и Кауфман рассматривала, чтобы такие же платья, как у дам на картинах, шить. Когда Риточка в ЗАГС пришла, то у неё администратор сразу же спросила, будет ли она это платье продавать и где ей такое платье сшили, чтобы портниху другим невестам рекомендовать... Вот такая Раиса мастерица была. И сшить такое платье за неделю могла, а свитер со сложным узором вообще за три дня вязала. Денег зарабатывала - и ей хватало на всё, и родители наши ни в чём не нуждались. А вот и она...       И хозяйка открыла страницу, на которой были сфотографированы все гости на свадьбе Риты, стоявшие в ЗАГСе на лестнице в несколько рядов. У Марьяны глаза разбежались от такого количества гостей, она и не пыталась их рассматривать. Но хозяйка показала пальцем на полную женщину в просторном вязаном платье, стоящую рядом с очень похожей на неё старушкой в чёрном костюме и кружевном жабо, и Марьяна уже не могла отвести от неё взгляда - это была незнакомка из ковра...       - А рядом - моя мама, - вывел её из ступора голос Лии Павловны. - Видишь, как они с Раисой похожи были.       Марьяна только кивнула головой.       - А вот Раиса в сорок пять лет, - и хозяйка перевернула несколько страниц, чтобы показать цветную фотографию женщины с оплывшим морщинистым лицом, слегка обвисшими щеками и дряблой шеей. Уголки рта женщины были скромно опущены вниз. Поредевшие седые волосы были гладко зачёсаны и спрятаны под кудрявый шиньон. Да, эта женщина была похожа на Раису, но ведь Марьяна вчера видела её гораздо моложе.       - Вот так она всё старела и старела, - продолжала свой рассказ Лия Павловна. - Зубы выпали у неё, руки трястись начали, поэтому она уже не могла ни шить, ни вязать, ни в НИИ своём работать. Ей пенсию по инвалидности копеечную выдали, вот на неё она и жила, а потом я к ней переехала. А весной Раиса умерла естественной, как сказали врачи, смертью, и было ей только пятьдесят два года.