– Смеживайте веки, – повторил Мишель, – я скажу, когда можно открывать глаза.
Я послушно зажмурилась. Послышались тихие шаги, шорох, затем Дегтярев прохрипел:
– Х-х-х-х!
И раздался голос Мориса:
– Роскошно! Вы превзошли себя.
– Спасибо, мой друг, – поблагодарил портной, – ты слишком щедра́ на похвалу.
Так кто Морис? Я решила более не думать на эту тему.
– Любуйтесь! – возвестил Мишель.
Все открыли глаза.
Александр Михайлович по-прежнему стоял у стола. Цвет лица его стал интенсивно-красным, похоже, полковник с трудом сдерживался, чтобы не заорать и не удрать из столовой куда подальше.
– Розовая куртка! – закатил глаза Гарик. – Ну ваще!
– Сюртук, – уточнил Морис, – пуговицы бриллиантовые.
– Не фигасе! – подпрыгнул младший брат моей свекрови.
– Настоящие камни? – ахнула Нина.
– Имитация, – признался Мишель.
– Выглядит ошеломительно! – восхитилась Нина. – Правда, Дашенька?
Поскольку полковник мужественно молчал, а Марина чуть не плакала от восторга и умиления, я решила беззастенчиво соврать:
– Красота волшебная! Нет слов, чтобы описать мой восторг!
– Полковник великолепен, – зааплодировала Нина, – самый роскошный пятнадцатый!
– Шестнадцатый, – поправил ее Маневин.
– Ну ваще, – пробормотал Сеня.
– Умереть не встать, – высказался Кузя – А где Лёня?
Я начала оглядываться, а и правда, куда подевался наш эксперт?
Из коридора послышались шаги, в столовую вошла Галка.
– Где Даша? – спросила она.
– Вот здорово! – восхитился Гарик. – Полон дом собак, в придачу к ним болтливая ворона, но все молчат, когда в дом входит посторонний.
– Я ворон, – возразил Гектор и схватил клювом очередную мармеладку.
– Что случилось? – спросила я.
– Саша! – закричала Марина и кинулась к полковнику, который стал падать.
Глава восьмая
Я бросилась к толстяку с другой стороны, схватила его за левую руку, Марина уцепилась за правую. Отчаянными усилиями мы попытались удержать полковника в вертикальном положении. Но не справились с задачей. Александр Михайлович свалился на меня. Сорок пять килограммов не способны противостоять центнеру. Я шлепнулась на пол, Дегтярев рухнул сверху, я мигом поняла, что ощущает цыпленок табака, когда на него опускается чугунная крышка сковородки. Через секунду груз, который давил на мою спину резко увеличился, похоже, на Александра Михайловича шлепнулась Марина, она закричала:
– Саша не дышит!
Я попыталась вылезти из-под полковника, поняла бесполезность затеи и затихла. Поскольку мое лицо оказалось прижатым к полу, увидеть, что происходит в комнате, у меня не было возможности. Зато я прекрасно слышала разговоры.
– Марина, живо вставай, – скомандовала Галка.
– Он не дышит, – рыдала невеста.
– Если продолжишь лежать на Даше и Дегтяреве, они задохнутся, – отрезала Бокова.
Через секунду давление на меня немного уменьшилось.
– Феликс, Сеня, переверните полковника, – командовала тем временем Галина, – положите его спиной на пол. Сеня, где Лёня?
– Здесь, – ответил эксперт. – Чем вы тут занимаетесь?
– Тащи свой тревожный чемоданчик, – велела Галина, – раз, два, живо!
Я получила возможность двигаться, отползла в сторону и увидела чудную картину. На столе стоит Черри и с восторгом опустошает миску с салатом из свеклы с чесноком. Оставалось только удивляться, каким образом пуделиха, которую все считают глухой и слепой, умудрилась залезть на стол и найти любимое блюдо. Черри обожает свеклу, но ей этот овощ не дают, потому что он не задерживается в животе собаки, споро спускается из желудка вниз и находит заднюю дверь, чтобы вырваться на свободу. Я перевела взгляд на Афину. Та находилась у кресла, в котором обычно сидит полковник, а на голове псины стоял Гектор. Ворон взмахнул крыльями, спланировал на тарелку Феликса, взял оттуда котлету, пешком дошагал до Афины. Та живо разинула пасть, ворон метнул туда бифштекс и заявил:
– Ешь, убогая!
Хучик начал облизываться, он преданным взором уставился на ворона. Гектор сбегал к блюду с пармезаном, принес сыр мопсу и прохрипел:
– Надоели вы мне!
– Он умирает? Да? – повторила Марина. – Где Лёня?
– Здесь, – ответил эксперт и поставил около Боковой металлический сундучок.
Я на четвереньках добралась до подруги и пролепетала:
– Я не являюсь врачом…
– Точно, – согласился Леонид, – поэтому помолчи.