– Это чудо выкатится на шоссе и сразу попадет в аварию, Эдик невнимательный, задумается о чем-то, не заметит пешехода или нарушит правила. Его нельзя пускать за руль.
Но Галя ошиблась. Племянничек отучился в автошколе, потом закрепил знания с инструктором, следом отправился на курсы экстремальной езды и в конце концов стал отличным водителем. Ездит он аккуратно, ни разу не нарушил правил. А теперь объясните мне, каким образом парень, который не способен жить один, не знает, где купить губку для мытья посуды, вечно все забывает и путает, не может найти во дворе бак для мусора, стал прекрасным шофером? И как совершенно не приспособленному к жизни человеку удается работать психотерапевтом? А Эдуард, по его словам, обзавелся большим количеством клиентов. Ответ, на мой взгляд, один: Эдик отличный актер и знатный манипулятор. Ему удобно жить в доме Боковых, там все услуги для «маленького мальчика» бесплатны. А добрый Кит всегда «малышу» кредитку пополняет. Похоже, Эдик жаден, всегда забывает про дни рождения дяди и тети, а вот о своем никогда. За несколько дней до двадцать девятого сентября «подкидыш» интересуется:
– А где устроим мой праздник?
Точно день появления на свет Эдика неизвестен, я уже говорила, что при ребенке, которого нашли под дверью, никаких документов не было. Поэтому днем его рождения стали считать двадцать девятое сентября. Эта дата была на календаре, когда кто-то позвонил в дверь квартиры Боковых и ушел, оставив мальчика на лестнице.
– И что теперь делать? – повторила Галя.
Я прогнала из головы воспоминания.
– Слышишь? – прошептала Галя. – Шаги!
– Нет, – ответила я, – снег идет, стучит в окна.
– Кто-то шаркает ногами, – прошептала Бокова.
Я напрягла слух.
– Тебе показалось!
– Сейчас тихо, – пробормотала Галя, – но пару секунд назад раздавалось: шарк, шарк!
– Успокойся, – попросила я, – в доме нет никого, кроме нас с тобой.
– Шарк, шарк, – затряслась Галюша, – так Эдик ходил. Он носил дурацкие войлочные тапки, у них подошва уродская. Шарк-шарк!
– Ты уверена, что племянник Никиты умер? – еще раз осведомилась я.
– Стопроцентно! – заверила Галя. – «Кошачий глаз» только у трупа бывает.
Я встала.
– Пошли!
Подруга детства не двинулась с места.
– Куда?
– В гардеробный домик, – вздохнула я, – нельзя Эдика там одного оставлять. Нехорошо как-то.
– Ему уже все равно, а мне дурно станет, – мрачно ответила Галя, – не надо никуда ходить. Я уже позвонила Алисе.
– Карякиной? – оживилась я. – Нашей бывшей однокласснице? У нее вроде похоронное агентство.
Бокова съежилась.
– Верно. Пусть Алиска все проблемы решит.
– Когда молодой здоровый человек внезапно уходит на тот свет, надо сообщить в полицию, – пробормотала я.
– Я ей сказала: «У нас тут Эдик умер. Я сама видела. Не ошибаюсь. «Кошачий глаз» у него. Что мне делать?» – заговорила Галя.
Бокова показала на мобильный, который лежал у нее на коленях.
– Алиска велела мне ждать ее приезда, она все организует, как надо. Нам в полицию звонить не стоит, Карякина решит все проблемы. Слышишь? Шарк-шарк!
Я встала.
– Ты сильно перенервничала. Пойду, сделаю нам чай.
– Хорошо, – согласилась Бокова, – что-то сил у меня совсем нет.
Я отправилась на кухню и крикнула:
– Какой ты хочешь? Обычный, цейлонский? Эрг Грей? Ройбуш? У тебя тут еще есть успокаивающий. Может, его?
– Давай, – ответила Галя, – сейчас коньяк достану. Выпьем по граммулечке.
– Я приехала на машине, – напомнила я.
– Ой, да ладно, – засмеялась подруга, – из моей деревни в твою пять минут езды, и ГАИ у нас тут не бывает.
– Нет, – возразила я, – опьянею даже от запаха, лучше варенья себе в чай положу.
Раздался тихий вскрик, потом звук бьющегося стекла. Забыв про чайную церемонию, я выбежала из кухни в столовую, мгновенно уловила резкий запах алкоголя и увидела Галю. Бокова лежала на полу лицом вниз, около нее растекалась лужа, в которой валялась разбитая бутылка.
Я кинулась к подруге с воплем:
– Что с тобой?
– Она почему-то упала, – ответил хорошо знакомый мужской голос.
Я замерла, потом догадалась посмотреть в сторону входа. Там темнела мужская фигура.
У меня закружилась голова.
– Эдик?
– Здравствуй, Дашенька, – как всегда ласково произнес психотерапевт.
– Ты жив? – воскликнула я.
– Да, – удивился он, – а почему ты спрашиваешь?
– Э… э… э… – протянула я, – ну… вроде… короче… подними Галюшу, отнеси ее на диван. А я уберу осколки.
– Эх, хороший коньяк пропал, – огорчился Эдик, – и мне одному с задачей не справиться. Давай так: ты возьмешь Галку за руки, я за ноги, и положим ее на софу. Только сначала замети стекляшки. А то наступим в них, раздавим, по всей комнате разнесем. Надо врача вызвать. Галюша определенно заболела! Свалилась, как подкошенная. Наверное, плохо с сердцем стало!