Стиви. (пауза; затем с еще большей уверенностью) Да, дело в этом! Все дело в том, что ты просто животное!
Мартин. (минуту подумав, спокойно) Возможно.
Стиви. (презрительно) Ха!
Мартин. Возможно, все мы когда-то были… животными.
Стиви. (тихая ярость) Мы живем среди людей!
Мартин. (спокойно, рассудительно) Но… влюбляемся в разных созданий… собак и кошек, и…
Стиви. Мы не трахаем их! Ты чудовище!
Мартин. Мне очень трудно, ужасно одиноко.
Стиви. (неумолимо) Зоофил!
Мартин. Сильвия и я…
Стиви. (с отвращением) Ты говорил, что она хочет тебя.
Мартин. (просто) Да.
Стиви. И как это происходит — она поворачивается к тебе задом и блеет?
Мартин. Она ведь коза.
Стиви. Какая разница! Демонстрирует себя! Садиться на задние ноги, ее голова поворачивается к тебе, ее глаза смотрят на тебя, ее…
Мартин. Прекрати! Я не хочу говорить о деталях нашего секса с тобой!
Стиви. (неуважительно) Большое спасибо! Ты пользуешься этим… существом?! Ты…насилуешь это…животное и убеждаешь себя, что это любовь?!
Мартин. (бессильно) Я люблю ее…и она любит меня, и…
Стиви. (яростный животный крик, опрокидывает книжную полку со всем, что там стоит, или переворачивает что-то из мебели. Тишина. Затем начинает спокойно, сосредоточенно) А теперь послушай меня. Я тебя слушала. Ты говорил, что сильно меня любишь, что никогда даже и не хотел другой женщины, что наш брак оказался лучше, чем даже предполагалось. Мы слишком чисты для всякой там грязи. Мы замечаем смешное и нелепое там, где большинство людей этого не видит; мы понимаем, насколько ошибочно то, что большинство принимает за норму; мы печалимся и смеемся над этим вместе. У нас прямая дорога, через всю жизнь до самой смерти, и нам хорошо, пока мы идем прямо…пока мы не сбились с пути.
Мартин. Я понимаю; понимаю.
Стиви. (не прерывай меня!) Заткнись; пока мы не сбились с пути. (Указывает на него) И ты сбился!
Мартин. Стиви, я…
Стиви. Я сказала, заткнись. Ты понимаешь, как это случилось? Как ты сбился с дороги?
Мартин. (бормочет) Я стоял у овощной палатки, посмотрел направо и увидел…
Стиви. (тяжело и медленно) Ты разрушил то, что уже не построишь!
Мартин. Стиви…
Стиви. Разлюбил меня? Прекрасно! Нет, не прекрасно, но поправимо… со временем…поправимо! Но говорить, что ты любишь меня и это животное — нас обеих! — в равной степени? Одинаково? Что ты уходишь из моей постели — нашей постели… (Отступление от темы) Какая же мы все-таки с тобой потрясающая пара, мы до сих пор продолжаем удивлять друг друга, наши… чувства… такие искренние, такие свежие. (Возвращается) Ты встаешь из нашей постели, моешь свой член, садишься в машину и едешь к ней, и проделываешь с ней то, о чем я даже не могу и думать. О- хуже!.. ведь от нее ты идешь в мою постель?! В нашу постель?!.. и занимаешься со мною тем, что я принимаю… за любовь…?!
Мартин. (глубоко печально) О, Стиви…
Стиви. (не слушая) Ведь ты это делаешь … не понимая, что это … РАЗБИВАЕТ ВСЕ ВДРЕБЕЗГИ! Что это непоправимо — что ни раскаяние, ни прощение уже ничего не значат. Что это убивает меня? Что это убивает тебя? Что я не могу принять это, хотя и знаю об этом. Что я не могу отвергнуть, потому что не могу принять. Не могу принять, потому что это не укладывается у меня в голове?!
Мартин. Стиви, Я… Я обещаю тебе, я остановлюсь; я…
Стиви. То, что ты остановишься, это уже не имеет значения, потому, что ты начал? Ничего не исправить! (Слезы, если они был, закончились) Ты убил меня; ты, моя единственная любовь! Ты убил меня! (Указывает на него пальцем) Ты убил меня, о Боже! — я уничтожу тебя!
Маленькая пауза; она встает и уходит. Мы слышим хлопок входной двери.
Мартин. (После ее ухода; к двери; как маленький мальчик) Стиви? (Пауза.) Стиви?
Сцена третья
Часом позже или около того. Мартин сидит в руинах. Возможно, он рассматривает обломок чего-нибудь. Комната такая же, как мы ее оставили в конце второй сцены. Хлопает входная дверь; Входит Билли; Мартин даже и не взглянул на него.