– Вам плохо? – подскочил откуда-то мужчина в домашних шлепанцах и с мусорным ведром.
– Ме-е… мне-е-е… – заблеяла сыщица и почувствовала, как ноги колотит предательская дрожь.
– Ничего, не торопитесь, я вам помогу… – пробормотал мужчина и одной рукой бережно ухватил даму под локоток, а другой, с ведром, принялся интенсивно махать перед ее лицом.
Мусорное ведро моталось перед самым носом Василисы, и она из последних сил держалась, чтобы не задохнуться.
– Та-а-ак, я примерно этого и ожидала!!! – раздался угрожающий женский рык. – Я тебе сказала мусор вынести, а не тащить в дом кого попало!!
На Римминой площадке в проеме распахнутой соседской двери стояла пышнотелая дама, и ее вид не обещал ничего приятного.
– Куда ты ее волокешь, несчастье мое? Что, твои бабы не могут дождаться, когда я на смену уйду? Или график мой забыли?!! Я сегодня дома!! – кричала она на весь подъезд.
– А мне… мне к вам и надо… – проговорила Василиса, ловко уворачиваясь от ведра.
– И зачем это, интересно знать?! – не успокаивалась та. – Не вздумайте мне врать, что вы из ЖКО! Никогда не поверю!
– Почему это? – возмутилась Василиса.
Она именно это и приготовилась сказать, у нее уже все было продумано, якобы новая работница решила поближе познакомиться с жильцами. Такая замечательная придумка.
– Не поверю! – рычала толстая дама и в дом не пускала. – Во-первых, я всех наших работниц знаю – каждую пятницу с ними лаяться хожу, а во-вторых, там бабы не сумасшедшие, они никогда бы не стали шляться по улицам в соломенных хлебницах на голове! Говорите немедленно – вы опять к моему Леньке на свиданье?!
Больное место этой женщины Василиса отыскала мгновенно, а значит, нашла и верный подход. Она с чувством оттолкнула руку с мусорным ведром, закатила глаза и принялась звучно швыркать носом.
– Я к вам хочу обратиться… как к женщине… – прохлюпала она.
Вероятно, к грозной даме никто доселе как к женщине не обращался, потому что она выпучила глаза, раскрыла рот, потом снова закрыла и засуетилась.
– Да вы… чего ж в подъезде-то… не разувайтесь… проходите, вот, на кухню, мы чайку… Ленька!! Чертяка плешивый!! Беги в ларек, купи конфет, а то приличного человека… Да вы садитесь, он быстро сбегает.
Василиса прошла в маленькую кухоньку, уселась на стул и приложила платочек к накрашенным глазам.
– Я ведь о вашей соседке хотела поговорить… – наконец выдохнула она.
– Это о Варьке, что ли? А чего о ней говорить – воровка она, сразу скажу! – охотно откликнулась хозяйка. – Ленька у меня в прошлом годе велосипед…
– Да нет. Я не о воровке… Видите ли… мне бы не хотелось, чтобы об этом кто-то знал… слышал…
– Так никто и не узнает! Ленька, хорек душной! Ты уже пришел с конфетами или еще не уходил?! Беги, говорю!! Человек с секретными сведениями к нам, а ты под дверью толчешься! – гаркнула женщина, быстро вытолкала мужа из дома и уселась напротив Василисы. – Все! Больше нам никто не помешает, я последнего шпиона выгнала.
– Видите ли… Ваша соседка Римма… Она моего мужа увела.
Женщина слабо охнула и ухватилась за подбородок.
– Римка? У вас? Да не может такого быть! Как же… да не… Хм… Это сколько ж вашему мужику, что на него Римка позарилась?
– Тридцать… пять, – горестно вздохнула Василиса и аккуратно пустила слезинку.
– Ага… Ну так… чего ж… он молодой, а вам ведь уже скоро…
– Сорок! – быстро подсказала Василиса. – Мне скоро сорок, но я печалюсь не об этом…
– Да уж тут печалься не печалься, гы-гы… – отчего-то радостно захрюкала хозяйка. – А ты, видать, пила, как верблюд, а? Гришь, сорок, а у самой лицо, как у моей тетки Липистиньи, когда ей шестьдесят отмечали? Такое токо у пьяниц… Ой, а может… Слышь чего, а вы, значит, того… богата, если парень-то столько с вами держался?
– Я умна, у меня богатый внутренний мир…
– Внутренний! Гы-гы-гы! А кто к вам во внутренности полезет?! – опять с радостью воскликнула женщина. – Чего там у вас такого богатого? Вы ж не курица, у которой в желудке бриллиант! Вот ваш благоверный и сбег!
– Меня не это гнетет. Я спокойно его отпущу, если узнаю, что это за женщина – Римма. Если она достойная… неглупая… – размазывала по скулам фиолетовые тени Василиса. – Ясно, что сама о себе она не расскажет, а вот соседи… Вы же знаете всех ее родственников, знакомых, друзей…
Женщина помотала головой.
– Не, не знаю. Вам надо было бы раньше мне сказать, я б узнала, подъезд бы обежала, поинтересовалась…
– Ну, не поверю, что вы совсем ничего не знаете про свою соседку.
– Ну-у-у… Скандалов никогда у нее не наблюдалось, всегда – «здрасьте, до свидания»… Где работает – неизвестно, все время вроде дома крутится, а одета небедно. И двери когда открывает, видно, что обстановка хорошая. Тоже, наверное, ворует. В театр записалась, а больше…
– Куда записалась? – насторожилась Василиса.
– В театр. У нас из ЖКО прислали массовика-затейника. У них там какой-то пункт есть в плане по организации детского досуга. Уж не знаю, кто его придумал, но пункт этот одобрен весьма видными инстанциями, все, значит, захотели, чтобы наши детки от безделья по подвалам не шастали. Ну и снарядили самого непутящего сантехника, Голубцова, организовать драматический театр, все равно на объектах от него никакого толку. Тот жильцов в артисты сначала по доброй воле зазывал, а потом, когда понял, что не все в гамлеты рвутся, объявил в приказном порядке. Дескать, чья квартира помощи театру не окажет, отключит горячую воду. И отключил, паразит! После этого артисты у него в очередь толпились, а он еще и выбирать начал! Ирод!
– Ну чем же плохо?
– Так он артистов отобрал, им воду включил, а кто пробы не прошел, без воды и остались! Мы вот никак не можем артистами! – расстроенно сообщила хозяйка.
– И что же, у вас воду так и не включили? – подивилась Василиса.
– Да нет, мы рядом пристроились… Я-то не могу в артистки, хотя чувствую – задатки богатые, вот не поверите – иной раз вижу себя Верой Васильевой! Или – Еленой Прокловой! Даже иногда Боярским себя ощущаю, честное слово! Да только работа у меня. А вот Ленька мой пристроился. У него таланта отродясь не водилось, так он за кулисами ведрами гремит – гром изображает.
– А Римма?
– А Римка сразу пробы прошла. Правда, сначала не хотела в драму-то, даже звонила куда-то, да чего толку-то, проект кем-то там свыше одобрен. Видать, без воды помучилась, а потом сдалась. Короче, она в спектакле участвует.
Василиса нервно облизнула губы. Где-то рядом нащупывалась новая ниточка к разгадке.
– И когда, интересно, у вас собирается театр?
– Каждую пятницу. Да замучили совсем! Уж, прям, у людей больше и дел нету, как на сцене кривляться! – наконец вспомнила про чай хозяйка и злобно бухнула в чашки кипятку.
– А если я за вас в театр ходить стану, у вас воду не отключат?
– А кто его знает… Не должны, наверное… А вы сходите! Мы как раз в пятницу с Ленькой к сватье на день рождения собирались, – обрадовалась женщина. – А я предупрежу нашего сантехника… тьфу ты! Режиссера. Скажу, доброволец нашелся!
– Нет, вы просто скажите, что я ваша сестра, а то вдруг он не разрешит. И где собираетесь?
Женщине так понравилось предложение Василисы, что она вскочила и стала тыкать в окно пальцем.
– Вон, в первом подъезде дверь открыта. Там в подвале и есть этот театр. В пятницу к семи и подходите. Скажете – от Терезы Михайловны Оськиной, из семьдесят четвертой квартиры. Это я Тереза-то. Только не подведите.
Расстались женщины весьма довольные друг другом. Василиса хоть и не дождалась Леньку с конфетами, зато наметился план дальнейших действий. Она тряслась в автобусе и продумывала, как же в пятницу они с Люсей появятся в театре. И еще мучил вопрос: где работала Римма? Соседка говорит – все время дома была, а деньги водились. Может, маляром каким по вызову? Как бы там ни было, Римма не часто ходила на службу, а значит, тесного контакта с коллективом не имела. Значит, ее, скорее всего, лишили жизни не по рабочему вопросу. Опять же, если она занималась нелегальным бизнесом, то именно там кто-то и зарыт… кажется, собака.