Возвратясь в Польшу, Вишоватый продолжал трудиться на пользу секты. Когда случился раковский разгон, он явился к самому королю со словами защиты единоверцев. В 1640 году вместе с молодым социнианином Адамом Суходольским в качестве его воспитателя вновь отправился за границу; они объехали Германию, Францию, Бельгию и в 1642-м воротились в родовое местечко Суходольских Пески. Здесь Вишоватый по определению социнианского собора был поставлен пастором местной общины и, надеясь на покровительство воспитанника, уповал воссоздать раковскую академию. Но юный шляхтич неожиданно перешел в кальвинизм, и вожатый с паствой вынуждены были покинуть новые песочные владения; взамен, однако, постановлением социнианского церковного совета Вишоватый был в следующем же году назначен миссионером всей Украины.
Его давно уже звал сюда к себе Юрий Немирич, старый друг и спутник в заграничном путешествии, а нынче киевский подкоморий и владелец обширных «маетностей» — то есть имений — по обе стороны Днепра. Сам Немирич тоже был раковским выучеником, где по всей вероятности и свёл дружбу с Андреем Вишоватым. Теперь он встретил его на днепровском берегу и, переправляясь вместе с дорогим гостем в своё поместье Орёл, торжественно воскликнул: «Предание гласит, что апостол Андрей, соименный тебе, проповедовал в сих странах скифам и соседним народам: иди и ты со мной в эти страны и делай то же!»
Пожив некоторое время у одного доброго украинского приятеля, Вишоватый направился затем к другому — родственнику Немирича Чапличу, в его имение Киселин на Волыни. Именно здесь, у деда нынешнего владельца Кадиана Чаплича, ещё в 1575 году провели последние годы жизни сподвижник Феодосия Косого расстрига Игнатий, да скорее всего и сам ересиарх, в качестве наставников по борьбе с Троицей. Сей самый Кадиан Чаплич сделался родоначальником целой династии антитринитариев и, хотя сын его Фёдор ещё оставался православным, дружественные Вишоватому два старших внука Мартин и Юрий были уже на челе социнианской знати, пройдя обучение опять-таки в том же Ракове.
В 1640-е годы, о которых идет сейчас речь, семейство Чапличей имело во Владимир-Волынском уезде несколько соседствеиных владений. Юрий Чаплич со взрослым сыном Александром обладали родовым Киселиным; а в нескольких верстах от него, по другую сторону речки Стохид, находилось имение Вереск, где после смерти старшего брата Юрия — Мартина — проживали его сыновья Андрей и Александр, получившие образование за границей и подобно отцу беззаветно приверженные к своей секте. Беглые раковские профессора, постепенно скопившись в маетностях Чапличей, совместным тщанием возвели уже существовавшую социнианскую школу в, степень академии с открытием особого богословского курса для приготовления пасторов в Киселине и дочернего отделения в Вереске.
Прибыв на Волынь в 1644 году, Вишоватый оставался тут до 1648-го, попеременно проживая в принадлежавших Чапличам Киселине, Вереске, Галичанах, Шпанове и других местечках. Здесь же он вступил в брак с дочерью бересцского социнианского пастора Александрой Рункевской, и свадьба была отпразднована в Галичанах в доме Александра Чаплича по новоизобретённому аититринитарскому обряду.
Однако ближние католические бискупы Луцкий и Владимир-Волынский ещё в 1640 году призвали Юрия Чаплича с племянниками Андреем и Александром Чапличами-Шпановскими на суд, обвиняя в самовольном укрытии бежавших из Ракова академиков и распространении «декретами сеймовыми забороненной и за чертовскую деклярованной секты арианской». Посредством разнообразных судебных проволочек социнианам удалось отложить рассмотрение дела почти на четыре года, по все же в 1644-м последовал строгий трибунальский декрет о закрытии школ в Вереске и Киселине, причем Чапличи обязывались разрушить их здания, изгнать учеников вкупе с прочими еретиками, сверх того уплатить штраф в тысячу червонцев и представить в суд богохульствующих пасторов с учителями. Приговор довольно-таки трудно было привести в исполнение, поскольку почти все киселинские мещане поголовно состояли в числе антитринитариев, но наконец им пришлось выехать прочь, а за затяжку в повиновении на Юрия Чаплича насчитали уже десять тысяч червонцев и присудили к лишению чести. Вишоватого тоже вызывали в трибунал, обвиняя в публичном отправлении еретической службы, и чуть было не подвергли его «банниции» — изгнанию из отечества, но ловкому пастырю удалось-таки на сей раз снова вывернуться.