Не только Бастилия во Франции была тюрьмой-крепостью для благородных. Тюрьмой-крепостью для благородных пленников крымского хана из Бахчисарая, османского султана из Стамбула и черкесского царя зихов из Зигополя была прежняя столица княжества Феодоро - город Мангуп. Здесь в старом княжеском дворце и внутреннем дворе детинца содержались самые благородные и ценные пленники Османской империи.
Именно на Мангуп за Василием Грязным и казной трех династий османской империи и была отправлена меньшая часть козацкой флотилии казака Нечая.
Подготовка и захват Мангупа, вместе с освобождением высокопоставленного царского родича произошла как по нотам, только в прекрасно разработанную и подготовленную операцию вмешался неучтенный фактор. Возвращающийся с богатой добычей и освобожденными пленниками отряд козаков возле стоянки своих кораблей обнаружили готских стрелков - лучших мушкетеров османской империи и подданных черкесской династии Феодоритов.
В глубине Севастопольской бухты в которую впадает единственная судоходная на десяток километров река Черная, в верх по течению, сразу за Каламитой (Инкерманом), есть гора Сахарная Голова, за которым раскинулась среди гор небольшая долина на другой стороне которой расположилась село Терновка, с окраины которого буквально за час можно выйти к подножию горы Мангуп-Кале.
Именно в этой небольшой долине на подходе к месту стоянки своих 'чаек' и встретились два войска с подозрительно похожими флагами и гербами.
Предварительно поднявшиеся на возвышенность наблюдатели еще за час успели подать сигнал о появлении с северной части долины медленно идущей большой колонны людей, сопровождающих примерно с десяток тяжелогруженых телег и арб, что позволило без лишней спешки организовать построение и наспех собранного с окрестных деревень небольшого войска.
Стоя перед развернувшимся строем ополчения, срочно собранного с окрестных деревень, я не мог не нарадоваться на свои достижения. Из более двух тысяч разношерстного ополчения. Непосредственно моих вассалов оказалось восемь сотен плюс еще четыре полковых пушки и восемь положенных на двухосные брички корабельных фальконетов. Не зря с моей легкой руки, уже пару лет, как особым шиком для крымского дворянина (землянина) является поездка на легкой двухосной бричке с рессорами.
Корабельный фальконет на вертлюге, привязанный к деревянному сидению брички не как не может быть равнозначен пулемету с тачанки 'батьки Махно', но вполне даже неплох если больше ничего другого. Отдача такой небольшой пушечки несоизмерима с настоящей полковой пушкой, поэтому вполне может быть использована для стрельбы с простой телеги.
Не успев прийти с моря и ходьбы пару недель отдохнуть в своем недавно восстановленном замке в котором у меня есть все включая водопровод и собственный санузел. Обычный унитаз, а не ночной горшок, бассейн-ванная и горячая вода рядом с собственной спальней привели меня в умиление, когда я наконец смог увидеть на что ушла прорва денег и времени.
И вот на тебе. Уже на восьмой день отдыха вместе с в моем родовом замке Камара, вдруг из Черноречья следом за тревожными дымами прибывает гонец - сразу же за Инкерманом в низовье Черной речки высадился десант и отправился в сторону Бахчисарая.
Новый гонец уже из Чембало (Балаклавы), с порта в котором пришвартован 'Святой Николай' оповестил о продвижении вдоль Крымского берега на Восток большой группы вражеских 'шаек'.
Тревожные дымы поднявшись над всеми поселками объявили о сборе ополчения в долине реки Черная - центре Готии (Мангупского эйалета).
Уже к вечеру я был на борту 'Святого Николая' и повел корабль вместе с двумя куттерами на вход в Будущую Севастопольскую бухту.
Рассвет и бортовой залп трех куттеров под командой рейса Ингваря известил о начале атаки ополчения на береговой лагерь козачьих 'шаек'. Бой длившийся всего два десятка минут подарил мне три десятка козачьих 'шаек' и заботу о сотне сдавшихся козаков под командой русина и шляхтича Станислава Ореховского гербу Окша из Жировичей.
Бой оказался скоротечным и практически без потерь с обоих сторон.
Увидев сколько вдруг около разбитого лагеря оказалось войск и оказавшись под перекрестным огнем корабельных орудий козаки быстро приняли почетную сдачу в плен. Привыкшие всегда носить на себе кольчуги профессиональные воины в основном отделались тяжелыми ушибами и переломами.
Понятие сокрытия военной тайны и всеобщее бахвальство друг перед другом быстро разъяснило мне и окружающим цель высадки и ориентировочные сроки возвращения к своим кораблям высадившихся козаков.
Вино и совместное застолье с бывшим противником, в это время, обыденное явление среди знати и пленных знатного рода.
Уже через час в застольной беседе с панами Михасем, Чарноцьким и Пенашком, мне поведали, что завтра к обеду или к вечеру, ожидается возвращение основных сил и тогда мне придется думать о плене, а не о кратковременной победе над слабым противником. Противника аж две тыщи душ, и они тут всех разнесут!
Еще через час все вместе мы участвовали в погребении полутора десятка павших воев. Православный батюшка, какой-то кальвинист и мула, нисколько не стесняясь представителей соседних религиозных конфессий, привычно и быстро исполнили свои обряды внутри кольца воинов.
Еще час спустя началась подготовка к поминкам убиенных.
Развернутая у воды большая палатка с большим навесом собрала возле себя почти с десяток знатных шляхтичей и беев, недалеко от которых на земле и попонах развернулось очередное поминальное пиршество.
С османско-татарской стороны оказалось всего двое беев, в том числе и я, три капитана-сотника из присягнувших мне ранее плененных баронетов, и три капитана-аги куттеров моего отряда, расположившиеся под навесом вместе с тремя шляхтичами из старшинских родов. Вокруг навеса полумесяцем расположились родовитые козаки и мои четыре десятка свежеиспеченных дворян из состава готов вассальных еще дедам (Они так по крайней мере думают!).
Далее оставалось только собирать подходящие к месту сбора силы и продумывать план встречи экспедиционного козачьего отряда.
Чуть менее четырех лет, из них непрерывной войны в течении трех лет, хватило на то, чтобы на небольшой равнине в пойме реки Черная возле которой расположилось шесть моих деревень из менее трех сотен готского населения и пришедших под мою руку готских крестьянских семей, которые вдруг стали наследственными дворянами маркграфа Ингваря Терселле - единственного, готского происхождения, наследного вассала амангупской династии черкесских князей.
Кроме этого за четыре года, ниоткуда появившийся вместе со своей яхтой чужеземец заявивший, что он уцелевший наследный вассал князей Феодоро, успел стать капитаном-агой, а позже и морским рейсом-беем султана. Быстрый рост и практически мгновенное признание объяснилось особыми заслугами при его службе в османском флоте и борьбе с неверными католиками.
Немалое значение имеет и умение делать деньги при поддержке православия.
Константинопольская епархия, митрополит Готско-Кафской епархии и экзарх Кирилл Лукарис и настоятель Инкерманского Свято-Климентовскиого пещерного монастыря Митрофан, получая огромные денежные пожертвования и новые заморские миссионерские миссии и новую постоянно растущую паству оказали Ингварю Терселле-Гизольфи настоящее благословление прославляя нового прихожанина во всех его многочисленных владениях.
Появившийся из ниоткуда чужеземец - это есть и есть я.
Отдыхая на реставрированной яхте вдруг оказался в прошлом, проснувшись и изрядно поменявшись у первых Бугских порогов в 1570 году в самом центре Дикого Поля. Далее используя увлечение историей в прошлом и тур поездки по Крыму и Украине, времена службы на Дальнем Востоке и частые путешествия мне удалось создать себе легенду и вписаться в местное общество.
Судьба и какая-то пространственная аномалия, закинула меня на территорию средневековой Османской империи. Соответственно пришлось вписываться в местную систему отношений и конечно же стать чьим-то вассалом. Не рабом же конечно.
Далее все просто - психология, морская служба и знание морского дела. Таким образом появился в этом мире турецкий капитан и единственный вассал семьи наследников князей Феодоро - владетель Табарки, Рио-де-Жанейро и Фольклендов, скептух царства Понтийского и Синдики, маркграф амангупский, бей Александровский, Ингварь Терселле-Гизольфи Таманский Ван Улынде Сок и личный вассал черкесской принцессы Хилии.
Вот такое относительно короткое и содержательное по местным временам имя простого попаданца.
За четыре года благодаря стремительному карьерному росту и умению 'зарабатывать', мне удалось не только получить и подтвердить звания маркграфа Готии и капитана османского флота, но и значительно расширить свои владения, подданных и вассалов. Используя в эпоху географических открытий знания по морской практике и навигации, артиллерии и коммерции, успел создать собственное княжество и заокеанские колонии. В итоге став настоящим олигархом - средневековым магнатом.
Теперь, как и у каждого местного сеньора у меня есть несколько жен, но никак не гарем, так как каждая из ненаглядных и любимых живет в собственных владениях и только изредка видит мужа, когда долгожданного супруга морская дорога принесет к ее земле и дому.
Домов у меня, как и владений много - замок на острове Александровский на Буге, замок Камара в Готии (Амангупе), остров Табарка в Средиземноморье, острова в центре Атлантического океана типа Вознесения и Фольклендов, форт Рио-де-Жанейро в новой колонии Синдики (Зихии), кроме этого заблаговременно мною были объявлены в собственные владения земли на реке Амур, острова Улынде и Хоккайдо. Именно поэтому мною и приписано к своему длинному имени звание-фамилия Ван (Хан) владетеля Улынде и Хоккайдо из рода Сок.
В эти времена остров Улынде для корейцев давно потерян и в нашей реальности даже оспаривался Российской империей в 19-м веке, как собственность ею открытая, так как на этот остров корейцы не будут претендовать еще почти два с половиной века.
Остров Хоккайдо еще полностью заселен воинственными айнами, которые часто грабят северные провинции японцев на соседнем острове Хонсю.
Дальний Восток пока еще далек от моих деяний, но подданных искренне считающих меня корейским аристократом из северных провинций, у меня уже достаточно. За четыре года мной выкуплено из рабства или принято на службу более полутысячи китайско-, корейско-, тайваньско-, японско-, маньчжурско-, малазийско-, нанайско-, и прочего народа из выходцев с Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии.