А сеча тем временем продолжала собирать урожай убитыми и раненными, клоня победу то к урусутам, то отбирая ее у них, чтобы в следующее мгновение снова украсить сиянием высокие их шлемы, и тогда сабли в их руках превращались в длинные мечи, достававшие врагов везде. Ордынцы от мощных ударов козлян слетали с седел соломенными чучелами, наставленными воеводой на княжьем подворье для потешных игр, раболепные фигуры мелькали ногами в воздухе и катились по земле степным перекати-полем, чтобы приткнуться под копыта озлобленных лошадей и превратиться в кучу кровавого дерьма, прикрытого грязными тряпками. Ратники почувствовали перевес в силе, они стали теснить врага к лесу, не давая опомниться, одновременно захватывая в кольцо, чтобы исполнить то, что не смогли сделать ордынские полки с ними. Казалось, победа была предрешена, оставалось добить сломленного противника, а потом умчаться к стенам крепости, подобрав раненных вместе с убитыми, чтобы придать последних земле. И это кольцо вокруг одного из полков орды, пропитанного, как вся она, смертельным ядом наживы и зависти, наконец-то замкнулось.
И вдруг воздух огласил рев длинных труб и громкий бой в барабаны, в которые вплелись хриплые стенания рожков, ордынцы как по команде отхлынули от дружинников и бросились в бега, держа направление к лесу, куда их теснили. Вятка ринулся было вдогонку, перехватив тугарина, снес ему голову вместе с неуклюжим треухом, рассек лицо второму, не успевшему отвернуть от него, и только после этого заставил себя опомниться и замереть на месте. Взору предстала картина, породившая в голове сомнения по поводу бегства врага, который был больше числом, а значит, имел возможность перекрыть отступы козельских отрядов к воротам крепости. Вокруг радовались освобождению из окружения ратники Темрюка, Прокуды с Якуной и других сотников, считавших себя недавно смертниками, они били друг друга кулаками в плечи и пытались обниматься, не слезая с коней. Это продолжалось до тех пор, пока мимо на полном скаку не пронеслась большая группа ордынцев, отставшая от основных сил, откуда она взялась, никто толком понять так и не сумел. Темрюк, не успевший отойти от брани, бросился наперерез ей с поднятой саблей, за ним устремились отряды других сотников, на месте остались только вои тысяцкого, да группа Латыны, решившая не нарушать приказа.
— Темрюк, охолонь! — крикнул Вятка вдогонку другу, но тот ничего не слышал и не видел, он продолжал бить саблей по крупу лошади, повернув ее плашмя, наращивая скорость. Не оглянулись на тысяцкого и другие смельчаки, хотя Вятка снова обозвал их полным голосом. — Это ловушка, завертайте назад!
Сотни во главе с Темрюком настигли хвост ордынского отряда и принялись рубить мунгал, нанося удары сзади, в первых лучах солнца было видно, как сверкает саблей Якуна, как Прокуда набрасывается на врага коршуном, как не отстает от них отрок Данейка, а рядом не спускает с него глаз Звяга, старый ратник, ходивший в походы при князе Мстиславе Святославиче. У них шло слаженно до тех пор, пока голова отряда нехристей не повернула вдруг обратно, обтекая ратников и отрезая путь к отступлению, со стороны леса сорвалась на подмогу лавина всадников, а из-за холма, на котором продолжал возвышаться знатный хан, выползла еще одна лавина и помчалась по направлению к взводному мосту. Вятка, собравшийся было поспешить на помощь друзьям, осознал, что не успеет придти на помощь, и что они могут сами оказаться отрезанными от реки с мостом через нее.
Он еще надеялся, что бог Перун опять сотворит чудо и повернет охоту на удачу, но уже понимал, что изменить что-либо не удастся. Увидел, как спешат к переправе два поредевших отряда козлян и как закрываются ворота на противоположном конце крепости, в которые успели проскочить дружинники, занимавшиеся ловитвой на стороне, выходящей в степи. И тогда он принял единственно правильное решение, могущее облегчить ситуацию. Отвернувшись от воев во главе с Темрюком, обреченных драться снова в окружении, он указал саблей на лавину мунгал, катившуюся к мосту. С места взяв в карьер, увлек за собой отряды, ждавшие его слова, нужно было встретить незваных гостей булатной сталью, чтобы другие группы успели добежать до проездной башни и укрыться за воротами. А если Перун повернется к козлянам лицом, связать ту лавину бранью, чтобы потом была возможность придти на помощь Темрюку и его воям вместе с сотнями Латыны, перед этим пришедшими на подмогу к нему.