– Ты куда? – устремилась следом за ним Лиза. – Ты что, забыл? Мы теперь все время вместе!
Шангин на секунду оглянулся, загадочно сверкнув глазами.
– Не боись, куколка, все под контролем.
Лиза мгновенно покраснела и быстро глянула на Тихомирова, но Серега и не думал за нее заступаться. Он сидел за своей партой и выбивал пальцами нервную дробь.
– Телефоны бы вернуть. Вдруг там что еще есть? – пробормотал он.
– Ну так я за ними и иду, – нетерпеливо щелкнул пальцами Шангин.
Так получилось, что за поисками и волнениями про отобранные телефоны как-то забыли. Митька даже родичам ничего говорить не стал. Для начала отругают и все равно никуда не пойдут, посоветуют разбираться со своими проблемами самостоятельно. А зачем ему два выговора за один вечер? Еще потом будут неделю на ушах висеть – родителей же хлебом не корми, дай в чем-нибудь упрекнуть. Поэтому добывать телефон по-любому предстояло самостоятельно.
На третий этаж к кабинету завуча подошли в гробовом молчании. Говорить было не о чем – дело надо было сделать, а потом уже обсуждать.
– Ну, чего? Кто первый? – замялся Шангин. Чем ближе он подходил к заветной двери, тем меньше было в нем решимости.
Завуч у них была новенькой, если так вообще можно сказать об учителях. Месяц всего как у них работала. Но и этого всем хватило, чтобы начать обходить ее стороной. Вряд ли кто-то назвал бы Нонну Георгиевну приятной женщиной. Всегда в черном, на голове тугой пучок темных волос, белое бескровное лицо, сурово поджатые губы. И вроде бы она не была злой или несправедливо жестокой. Просто она была завучем, и ее личные качества этим определялись и исчерпывались.
– Звонилкин, давай! – Тихомиров подтолкнул приятеля вперед.
– А чего я? – уперся Митька. – Давай ты!
Все остальные сделали шаг назад, отделяя себя от Сереги. Тихомиров уже открыл рот, чтобы высказать вескую причину, почему ему ни в коем случае нельзя сейчас показываться на глаза школьному руковод-ству – землетрясения, аварии и другие стихийные бедствия, включая вирусные аллергии и заразные переломы, всегда были в его распоряжении. Но воспользоваться шансом на спасение он не успел.
Дверь за его спиной бесшумно распахнулась, и брызнувшие во все стороны девятиклассники оставили Серегу одного.
– 9-й «А»? – коротко поинтересовалась завуч и улыбнулась. Вернее, просто растянула губы в подобии улыбки. Глаза при этом оставались равнодушными. – Что нового?
Вопрос был странный, потому что по части нового их школа всегда била рекорды – то самостоятельную им неожиданно подкинут, то вдруг бег на лыжах без снега по пересеченной местности, то внеплановую уборку кабинетов. Что конкретно интересовало Нонну Георгиевну, Серега не знал.
– Мы за телефонами, – робко подал голос Тихомиров. – Матем... Ой, Лариса Сергеевна их вам отдавала вчера.
– Так... – Нонна Георгиевна быстро оглянулась. – А еще тут кто?
– Мы только попросить хотели, – вышел из-за двери мужского туалета Митька – все равно он спрятался неудачно, за узкой дверью был наполовину виден. Лиза вернулась из коридора, за ней шел Пашка.
– Как вы одеты?
Все машинально огладили себя по бокам, покосились друг на друга, ища явные следы неполадок в одежде.
– Вроде все чисто, – растерялся Пашка. – Что-то не так?
– Ты как стоишь? – Голос Нонны Георгиевны пошел по нарастающей. – Что у тебя с волосами? Это прическа школьника? – Она дернула за отросшие патлы Шангина. – Это одежда девушки? – Завуч схватила Лизу за кофту и притянула к себе, тыча пальцем в короткую юбку и черную татушку, видневшуюся сквозь колготки на бедре. – Школу превратили в сарай! Да еще бесовскими делами занялись!
– Какими? – ахнула пораженная Лиза.
– Такими! – голос завуча уже гремел. – Что это у вас за кружок такой странный? Гороскопы, гадания... А вы знаете, что гадание – это грех? Судьбу свою знать нельзя! Вместо того чтобы голову ерундой забивать да удачные с неудачными дни высчитывать, лучше бы за учебники сели. Декабрь! Четверть кончается. Предмет надо изучать, а не на авось рассчитывать.
– А чего мы? – смущенный несправедливыми замечаниями, Пашка расстроенно тер рукав пиджака. – Это же после уроков...
– Ну, теперь мне все понятно! – вдруг обрадовалась Нонна Георгиевна. – Я теперь вижу, чему вас учили в этом так называемом «астрономическом» кружке. Совсем распустились! Думали бы об учебе! А они все звезды считают!
– Театральному кружку можно, а нам нельзя? – пробормотала Лиза, поглядывая по сторонам – пора было искать пути отхода.
– С ними я тоже разберусь! – отрезала Нонна Георгиевна. – Все эти гороскопы и зодиаки до добра не доведут. Вот вырастете, тогда и дурите себе голову чем угодно.
– Мы уже выросли, – с видом партизана на допросе у фашистов пробурчал Тихомиров.
– Да что же это такое! – всплеснула руками завуч, вслед за Токаевой осматривая коридор, но не с целью куда-то сбежать, а желая призвать свидетелей такому безобразному поведению учеников. – Вы где находитесь? Вы с кем разговариваете? Быстро мне фамилии и дневники! Я разберусь с вашими учителями. Кого они воспитали! И чтобы я больше ни слова не слышала об этой глупости!
Ребята нехотя потянули из портфелей дневники, сунули их в протянутую руку и, косясь друг на друга, отошли в сторону.
– А телефонов ваших у меня нет! Спрашивайте у Ларисы Сергеевны. Хотя с ней я тоже поговорю. Мы еще разберемся с вашими мобильниками. Трезвон по всей школе, а в голове пустота. – Завуч скрылась в кабинете.
– Попали! – с трудом перевел дух Шангин.
– Типичный скорпион, – фыркнула Лиза, поправляя на себе сбитую кофту. – Только бы ядом плеваться.
– Ничего себе она загнула, – почесал в затылке Серега. – Совсем, что ли, крыша поехала? Какое мракобесие? Астрология – это общепринятая наука.
– Да ладно, – хлопнул его по плечу Звонилкин. – Она живет прошлым веком, ничего, кроме Пушкина, не читала. Пожалей старушку, и пошли к математичке, пока она наши сотовые на базар не снесла.
Лариса Сергеевна до базара не дошла, поэтому с ворчанием выдала им пакет с мобильниками, пообещав в следующий раз, если на уроке раздастся хотя бы один позывной, выбросить все в окошко.
В первую очередь они включили свои трубки, убедились в их целости и сохранности. Изучив свой аппарат, Шангин заметно погрустнел – сообщений ему так и не приходило.
День тянулся бесконечно долго. На уроках сидели напряженные, вслушивались в молчание своих телефонов. Нетерпеливый Пашка время от времени набирал номер таинственного отправителя. Тишина.
В середине дня к ним подошел Никита, тот самый белобрысый парень, что на последнем занятии многострадального кружка сидел перед столом учителя.
– Ну, чего у вас? – спросил он так, как будто 9-й «А» каждый день отчитывался перед ним о проделанной работе.
– А чего у нас? – уклончиво переспросил Серега. – У нас все хорошо. А у вас?
– И у нас все хорошо. – Сказал и пошел прочь.
Митька тяжело вздохнул. Ему не нравилось все, что происходило. Он любил детективы, но только если события происходили в телевизоре, а ты при этом сидел в кресле и какой-нибудь умный Пуаро все за тебя решал. Секреты, которые в ближайшие полтора часа не спешат стать понятными, Звонилкина только раздражали.
Сбежав ото всех, он поднялся в кабинет физики.
– Привет! – Виктория Борисовна раздраженно перекладывала тетрадки у себя на столе, падали на пол затесавшиеся между листками ручки. – Разве сейчас вы у меня? – Она глянула на полупустой класс, где резвился класс седьмой или восьмой. – Телефон найти не могу. Второй день. Куда-то пропал.
– А мы здесь вчера были, – сделал пробный заход Митька.
– Да? – Тетрадки стали перемещаться с места на место по второму кругу. – Что-то искали?
– Мы получили ваши эсэмэски! – перешел на шепот Митька и заговорщицки улыбнулся.
– Какие эсэмэски? – Стопка тетрадей полетела на пол. – У меня телефон куда-то делся! А что вы здесь вчера делали? Я же говорила, что занятия закончились. Я узнавала про вас в других кружках. Вас с удовольствием возьмут.