Пока он говорил черты его просветлело и разгладились. Но это продолжалось лишь мгновение.
– Но, увы… ковчежца больше нет. Его украли….
Лицо старика задрожало.
– Украли!? Кто!? – воскликнул Серафим и тут же вспомнил группу встреченных им людей. Он едва подавил в себе желание немедленно броситься в погоню, пока те еще не успели далеко уйти.
– Я пытался помешать им… Но… – словно не слыша его вопроса, продолжал священник.– Они сказали, что действуют от имени Комитета общественного спасения и им нужно золото.... Наступают страшные времена. Господь проклял Францию… И значит, наш ждет еще большая кровь, – в отчаянии прошептал священник. Вдруг он вспомнил что-то и по бледному лицу его покатились слезы..
– Боже, что же будет с Козеттой…
– Козетта? Кто это, святой отец?
– Моя племянница… Ей всего шесть лет. Ее мать, моя сестра, умерла месяц назад и я остался ее единственным опекуном… .
Внезапно озаренный какой-то мыслью священник впился взором в лицо Серафима, словно хотел получше запомнить его, а потом спросил:
– Как вас зовут?
– Серафим…
– Странное имя для француза.
– Я не француз, святой отец, я русский, но живу во Франции.
– Вот почему у вас такой странный акцент… Впрочем, это не важно, ведь вы христианин, Серафим, ведь так?
– Ну, да…
– Я прошу, нет, я умоляю вас, как может христианин умолять другого христианина, позаботьтесь о мой Козетте. Она погибнет здесь одна…
Силы оставили старика…
«Только этого еще не хватало.» – мелькнуло в голове у легионера. Он в растерянности глядел на священника. А тот вдруг из последних сил вцепился в рукав его камзола.
– Прошу вас…
Под пристальным взглядом несчастного Серафим не посмел сказать нет. Не будешь же объяснять умирающему, что ты здесь всего лишь гость и через пару часов ты растворишься во времени и пространстве, как рафинад в стакане с чаем.
– Благодарю тебя, брат мой… Да хранит…
Старик не успел закончить фразу… Голова его поникла и он стал медленно заваливаться на бок. Серафим не дал ему упасть, но священник был уже мертв.
– Ну, держитесь, гады…, – прохрипел сквозь стиснутые зубы легионер и, осторожно опустив старика на пол, бросился вдогонку убийцам. Путешествие во времени уже не казалось ему таким забавным приключением.
7
Он сбежал по ступеням храма в надежде увидеть грабителей. Но улица была пустынна, лишь в самом ее конце мелькнула чья-то фигура. Мелькнула и тут же скрылась за поворотом.
– Стой, гад! – гаркнул легионер и что было мочи рванул вдогонку. Он бежал, не обращая уже внимания ни на грязь, ни на зловонные лужи, ни на испуганно попискивающих крыс, что едва успевали убирать свои мерзкие хвосты из под его тяжелых каблуков .
В мгновение ока достиг он того поворота, за которым скрылась фигура, завернул, при этом едва не поскользнувшись на куче картофельной шелухи, и вдруг увидел всю компанию разом. Грабители гуськом спускались в небольшой овражек, за которым начинался лес.
Несмотря на все произошедшее, Серафима никак не покидало ощущение нереальности происходящего. Да и сами грабители в старинных и явно с чужого плеча сюртуках и камзолах, больше походили на ряженых актеров, чем на реальных людей восемнадцатого века, а само предместье – тщательно выстроенными декорациями. Ему казалось, что сейчас вот-вот прозвучит команда «Стоп, снято!» и актеры, мгновенно выйдя из образов грабителей, начнут весело обсуждать последний футбольный матч или недовольно крикнут: «Ну, где, наконец, обед!?», или еще что-то в том же духе.
Но никакой команды не звучало, не было видно ни режиссера, ни съемочной группы со всей своей громоздкой аппаратурой, а актеры (или все-таки грабители?) продолжали, как ни в чем ни бывало, спускаться вниз. Да и кровь на руках Серафима была самой, что ни на есть настоящей. То была кровь убитого священника, и она никак не вязалась с этим театральным действом.
– Эй, вы, а ну стоять! – громогласно крикнул он. Грабители остановились. Было видно, как вздрогнул самый последний, что нес под мышкой продолговатый завернутый в мешковину предмет. Но увидев лишь одного Серафима, они облегченно засмеялись.
– Ты смотри – сам пришел, – осклабился замыкающий (кажется его звали Бернар) и достал из-за пазухи пистолет. Старинный такой, с длинным стволом и изогнутой деревянной ручкой. Точь-точь как в музее. Черное дуло хищно глянуло на легионера. Тут же хлопнул выстрел. С головы Серафима сбило шляпу, а лицо грабителя заволокло сизоватое пороховое облачко.
– Ну все, клошары позорные, сами напросились! – вскричал разъяренный легионер. Резким движением он откинул полу камзола, и, не целясь, нажал на спусковой крючок. Фамас коротко громыхнул. Бернара отбросило назад. На животе его, аккурат в том месте, куда слетелись стремительные свинцовые птички, вспухло кровавое месиво. Он упал на спину и больше не шевелился.