— С какой целью, если не секрет?
— Исключительно для удовольствия.
Шнейдеман думал секунд пять.
— Принято! — сказал он с обворожительной улыбкой. — Ну что ж, сейчас Агнешка проводит вас на третий этаж, где вам сделают анализ на жизнестойкость ваших микроорганизмов.
— Только через контракт.
Шнейдеману это не очень понравилось.
— А что, если результат анализа будет отрицательный? Зачем мне «мёртвый» договор? В случае положительного анализа и вашей готовности все условия вам изложат, в том числе письменно. Какие захотите, те и внесём в контракт. Это устроит?
Карина сказала, что это её устроит, и после этого прошла вместе с Агнешкой наверх.
— Я была уверена, что ты вернёшься, — с улыбкой сказала пухлая девушка. — Почти уверена, что ты будешь хорошим донором. Я обязательно тебя попробую — обожаю дегустировать новеньких. Это абсолютно непредсказуемо.
— А если у тебя «гетеро» ориентация?
— И что с того? Если я занимаюсь любовью только с мужчинами… с одним мужчиной… разве я не в состоянии воспринять любые образы?
Карина не нашлась, что ответить. Они прошли в небольшую комнату без окон, тускло освещённую красными фонарями под потолком и на полу. Высокая кушетка, вроде гинекологической, стояла посередине помещения.
— Снимай юбку, если что-то под ней есть — тоже… Сейчас я тебя прозондирую, и если всё будет в порядке, пойдёшь к биотехнику.
— Подожди. Мне уже много раз намекали, что это не совсем приятно. Расскажи чуть подробнее, ты же была донором сама…
— Ложись пока… Вот так… Дело происходит таким образом. Тебе сделают клизму из густой смеси сиропа из сахаров и питательных масел… Кроме всего прочего, это даже полезно для тонуса… Подними ножки… Потом ты будешь держать её в себе около восьми часов, пока в реакцию не вступят дрожжи и не начнут бродить. Затем станет выделяться делкиголь, и в этот момент ты освободишь кишечник. На этом всё. Полный процесс занимает около суток.
— А как я смогу столько времени это удерживать?.. Ой, — не удержалась Карина, потому что палец Агнешки, в латексной перчатке и хорошо смазанный прохладным гелем, скользнул ей в анус.
— Воздушная пробка, — сказала Агнешка. — Чем сильнее будут позывы, тем больше она будет раздуваться и запирать выход… Запускаю зонд. Сейчас несколько минут будешь ощущать скольжение внутри себя. Приятное такое вполне.
Карина видела, как Агнешка установила у её ног коробку на штативе. Из коробки вытянула гибкий шнур телесного цвета, оканчивающийся чёрной полукруглой головкой, и поднесла его к анусу. Что-то жёсткое ткнулось в Карину, скользнуло ей в прямую кишку и словно бы потекло куда-то внутрь. Агнешка придерживала бегущий шнур и смазывала его гелем. Травиц даже слегка задержала дыхание. Она никогда не была против игр со своим анусом и кишечником, находя порой сильнейшее удовольствие в ощущениях от наполненности или просто от инородных тел, скользящих внутри её. Она не без удовольствия чувствовала продвижение зонда по замысловатому лабиринту собственных внутренностей. Изгибы сигмовидной… Дуга обводной… Падение в слепую… Ай! Проталкивание через баугиний в тонкий кишечник и шевеление петель… Каждый тычок зонда в стенку кишки, каждый его поворот немного больно, но приятно отдавались в пупок и во влагалище, которое постепенно стало наливаться томным теплом.
— Смотри-ка, — заговорила Агнешка, глядя на мерцающий экран возле коробки, из которой вытягивался шнур зонда. — Жизнеспособность 92,7 процента. Это потрясающая цифра — обычно около семидесяти. Восемьдесят и больше было буквально у трёх-четырёх. Выше девяноста, кроме тебя, только у одного парня я насчитала. Жаль, что его делкиголь оказался непригодным…
— Почему так?
— Помнишь, отец говорил, что делкиголь и алкоголь — это практически одно и то же? На химическом уровне отличить невозможно. Только на квантовом, информационном. Почти трём четвертям доноров приходится отказывать. Их информационная составляющая в делкиголе очень опасна. Употребление такого спирта ведёт к слабоумию или даже полной потере рассудка…
— Это с чем связано?
— Точно не знаю. Отец пытается вывести зависимость. Выходит, что есть определённая корреляция между психофизическим состоянием донора и качеством его делкиголя… Я думаю, что он является чем-то вроде ауры человека в жидком виде. Чем темнее личность, тем опаснее её сок. Видимо, это закономерно. Думаю, что депрессивные, наркоманы или мерзавцы, а также люди, склонные к совершению преступлений, не годятся в доноры. Им просто нельзя быть донорами, чтобы не делиться своими извращёнными эмоциями с другими людьми…
Карина уже готова была к тому, что Агнешка сейчас скажет: ну вот и ты не подходишь — видно, с тобой тоже не всё в порядке. Но девушка спокойно сказала:
— Ну, как я и предполагала, у тебя всё хорошо. Более чем. Сейчас смотаю зонд.
Шнур заскользил в обратном направлении, вызывая исключительно приятные ощущения. Карина даже непроизвольно вздохнула. Агнешка улыбнулась, услышав этот вздох:
— И чувствительность у тебя хорошая. Уверена, вино получится отличное…
— Скажи мне, Агнешка, такую вещь. Я боюсь только одного. Пока не видела контракт, я к вашему биотехнику не подойду.
— Чего именно ты боишься?
— Искусственных экспресс-мутаций. Подсадки посторонних генов.
— Ну, этого точно не будет, — Агнешка снова улыбнулась, и притом абсолютно спокойно. — Посмотри на меня — со мной ведь ничего плохого не случилось…
Карина решила рискнуть:
— А я слышала такую вещь, что один парень позеленел после того, как побывал здесь…
— Ты знаешь, мне раздували живот больше десяти раз, — сказала Агнешка. — После первого раза я лежала пластом почти сутки и клялась, что больше никогда не решусь проделать с собой подобное. И выглядела я действительно неважно — от всего этого действительно сильно устаёшь… Но ничего — если хорошо выспаться, поплавать в бассейне… приятно покушать… заняться сексом… И снова можно сюда. Кстати, в последние два раза я даже кончала, когда шло брожение в животе… Ну ты когда почувствуешь — может быть, поймёшь, почему.
«…Акцептор несёт полную ответственность за состояние здоровья и жизнь Донора путём оформления страхового полиса по форме «А» и может преследоваться в уголовном и судебном порядке в случае нанесения повреждений организму Донора, повлёкших за собой утрату его дееспособности начиная со второй категории… Незначительное расстройство здоровья Донора, выражаемое в потере дееспособности на срок не более одних локальных суток, не является предметом наступления ответственности Акцептора.
…Прерывание процесса выработки донорского продукта по инициативе Донора не допускается.
…Донор отдаёт себе отчёт в том, что в процессе выработки донорского продукта может испытывать физический и/или моральный дискомфорт… Менее чем за одни локальные сутки до начала выработки донорского продукта и в процессе его выработки Донор не имеет права употреблять любые психоактивные, наркотические, галлюциногенные, биологически активные, общехимические и лекарственные вещества, препараты, продукты и пищевые добавки, включая алкогольные напитки, любым способом введения в организм через естественные либо искусственные отверстия, а также через кожу и другие поверхности организма. Не допускается также использование бинаурального и/или волнового воздействия на головной мозг любым способом, включая обонятельный, осязательный, зрительный, слышимый, органолептический, радиоэлектронный, квантовый, гипнотический либо с помощью тёмной энергии. Категорически исключены силовые физические и/или энергетические воздействия на организм Донора. Перед началом выработки донорского продукта и в процессе его выработки Донор обязан принимать любые вещества в составах и дозах, рекомендованных Акцептором. Донор не вправе отказываться от временных способов ограничения локальной подвижности во время процесса выработки донорского продукта…»
Некоторые пункты контракта выглядели зловеще. Хотя, если вдуматься, страховка по классу «А» предусматривает все возможные случаи и даже невозможные, вплоть до падения метеорита в дом, где находится застрахованный. Конечно, больше всего вопросов вызвало то, что Карине придётся глотать какие-то капсулы, не зная, что именно в них содержится. В контракт также внесли положение о высокой квалификации биотехника. Джеймс Джексон, который таковым являлся и который должен был вести процесс, имел два диплома — врача-гастроэнтеролога и собственно биотехника.