— Быстрее! — злобно прикрикивал ведущий. — Сейчас кто-то окажется проигравшим!
Карина наконец сошла с помоста и пошла на негнущихся ногах к дорожке. Остальные три девушки, охая и вскрикивая, тоже нашли в себе силы дойти до дорожек. Когда они встали и положили руки на поручни, их качало и трясло. Карину тоже потряхивало. Дикая резь в области пупка заставила её согнуться и пару секунд стоять так, пока в нижней части кишечника что-то с протяжным хлюпаньем не провернулось и не отпустило совсем чуть, на какое-то время.
Дорожка, на которую она встала, двинулась назад, заставив Карину шагать. Не быстро. Видимо, пока. Каждый шаг отдавался увеличением давления в низу живота и усилением боли. Карина взялась за поручни и, сделав вид, что не ощущает ничего особенного, принялась искать способ, чтобы удары пяток по упругой ленте поменьше отдавали в живот… Взглянула вниз, преодолевая головокружение — нет, судя по округлости, в неё закачали не три литра, а по меньшей мере четыре.
Другие девушки тоже шагали по дорожкам. Аутсайдерши кричали в голос. У Сельмы всё лицо было залито слезами — ей это соревнование далось, видимо, тяжелее, чем прочим; протяжное урчание из её живота, казалось, заглушало даже собственное Карины… Она перешла на пружинящую ритмичную походку, и это, казалось, слегка ослабило спазмы. Боль, однако, никуда не исчезла.
…Первой с дистанции сошла не Сельма. Алиса просто упала на бок, её мотнуло движущейся дорожкой. Крича от боли, девушка обхватила свой живот… и в этот момент ведущий объявил первый блиц-розыгрыш по номерам мест. Повезло какому-то парню в форме космолётчика. Он резво запрыгнул на сцену, выслушал инструкции и с охотой трансформировал беговую дорожку в кушетку, слегка наклонённую к зрителям. Алиса лежала на ней и корчилась в мучениях, умоляя вынуть из неё пробку. Парень с помощью двух девушек в салатных накидках разогнул Алису, закинув ей руки за голову и замкнув под кушеткой. Ноги тоже были зафиксированы. Тело первой проигравшей дёргалось и извивалось, демонстрируя зрителям округлый живот… В который изо всех сил прилетел кулак парня. Алиса даже на несколько секунд замерла и затихла. Потом её мучительный вопль заполнил всё помещение. Парень ударил женщину в живот ещё раз… и ещё раз… затем удары посыпались один за другим. А Карина почувствовала, что дорожка под ногами вдруг увеличила скорость, и теперь пришлось перейти на быстрый, весьма быстрый шаг, от чего боль только увеличилась. Содержимое кишечника тряслось и колыхалось. И не только у Травиц. Следующей проиграла Инга — она дёрнула за стоп-шнур и, скорчившись, присела на дорожку. Видимо, ей уже стало наплевать на всё — идти просто не было сил.
Первый победитель блица выйти на сцену отказался, ведущий объявил переход хода, за ним — ещё один, и тогда на сцену вышла маленькая миловидная женщина, немного пухлая и на вид ну никак не напоминающая садистку. Впрочем, Ингу она не била. Ей гораздо интереснее было просто давить девушке на живот. Сначала она нажимала одной рукой, потом двумя… Потом, войдя в раж, забралась на кушетку с ногами, опустила Инге пятку прямо на пупок и приподняла вторую ногу. Инга кричала и билась… А Алису к тому времени космолётчик прекратил истязать и вставил ей во влагалище член. Женщина слабо стонала и почти не шевелилась. «Она вся течёт», — торжествующе объявил молодой человек.
Скорость ленты опять увеличилась. Карина перешла на лёгкий бег, от чего боль в кишках стала просто невыносимой… Она едва не остановилась, повиснув на поручнях. Ноги поехали назад, и ей пришлось ускоряться, что привело только к новым судорогам и хлюпанью в животе. От крика Травиц не смогла удержаться. Впрочем, вскрикивала даже Лиза. Каким образом на дорожке держалась Сельма, этого Карина понять не могла.
Упала юная Элли. Повезло немолодому аборигену. Он даже сильно не издевался над девушкой: просто надавил ей на живот коленом, и когда та завопила в голос, деловито раздвинул ей ноги. Так что Элли повезло более других — ее унесли с кушетки едва ли не раньше, чем Алису. Космолётчик вошёл во вкус — он даже отлизал ей влагалище, а потом ещё нанёс несколько сильных ударов в живот и вошёл в неё по второму разу, уверяя присутствующих, что столько смазки он ещё не встречал ни у кого. Кушетка между ног Алисы действительно потемнела — это Карина сумела отметить краем сознания.
Споткнулась Лиза. Видимо, случайно. Возможно, она ещё была готова к долгому бегу. Протяжное «н-е-е-е-е-е-т!» донеслось до Карины одновременно с гонгом, по которому ведущий объявил блиц. Лизе досталось не хуже, чем Алисе. Огромный, атлетического сложения мужчина, скорее всего, прибывший издалека, подошел к «делу» творчески. Почти пять минут он проминал живот Лизы пальцами, наваливаясь так, что пальцы скрывались в складках кожи, словно в мягкой подушке. Лиза вскрикивала и стонала. Вероятно, будучи, подобно Алисе, мазохисткой, она тоже испытывала своеобразное возбуждение.
«А что испытаю я?» — вдруг подумала Карина, которая уже бежала. Довольно быстро при этом, и уже плохо понимая, что с ней происходит и что она тут делает. Может, правда, дёрнуть за шнур, и чёрт с ним, с билетом на Чандрасекар, ну, трахнут, так ведь не в первый раз, чёрт возьми?..
Алису перенесли на помост. Девушка в салатной накидке повернула её на бок, ухватилась за что-то между ягодиц… Протяжный стон наслаждения раздался в зале, прерываемый характерным «залпом». Почти одновременно с Алисой освободили и Элли. Девушка только и смогла выкрикнуть «а-а-а-ахххх!», когда из неё выдернули пробку. Её бёдра задёргались, словно в оргазме.
И тут упала Сельма. Скорчившись и крича, она съехала по дорожке назад. Публика аплодировала девушке стоя — чёрт возьми, ведь она продержалась больше часа!
Высокая стройная брюнетка со стеком в руке медленно поднялась на сцену. Нагнув голову, она выслушала инструкции, затем сняла со своей талии мягкий на вид ремень, что-то обстоятельно излагая девушкам в салатных одеждах. Те помогли уложить Сельму на наклонную кушетку и привязали ей руки и ноги. Брюнетка, улыбнувшись и слегка поклонившись публике, выдавила на ладонь содержимое флакона и принялась размазывать густую массу на животе и боках Сельмы, запуская руку под спину. Кожа на талии женщины стала жирно блестеть. Потом брюнетка обхватила ремнём живот Сельмы вокруг её талии, слегка подёргала его, затягивая туже. Сельма всхлипывала, стонала и умоляла её отпустить облегчиться — боли в животе, судя по всему, были невыносимы.
…Карина и сама кричала от болей. От бега, который ускорился почти до стайерского, в животе всё бултыхалось и билось. Каждый удар пятками по упругой дорожке взрывом отзывался по всей брюшной полости от промежности до подреберья. Карина иногда судорожно клала ладонь ниже пупка, где болевой шар колотился особенно сильно, но начинала сбиваться с ритма. Упасть значило проиграть. Несмотря на то, что Сельма уже получала свою порцию наказания за проигрыш, Карину ещё не признали победившей: ей ещё оставалось бежать около пятнадцати минут — чудовищно долгих и мучительных минут.
Брюнетка, не прогоняя с чувственных губ улыбку, продёрнула стек между ремнём и боком Сельмы, слегка потянула его на себя и повернула на один оборот, начиная закручивать ремень в жгут. Убедившись, что всё идёт как надо, она сделала ещё несколько оборотов. Ремень туго обтянул талию привязанной девушки; её округлый живот начал чуть сильнее выпирать ниже пупка. Экзекуторша с явным наслаждением гладила и давила свободной рукой упругую выпуклость, показывая публике, насколько живот плотно наполнен. С каждым поворотом стека ремень всё сильнее впивался в тело, делая талию всё тоньше, а нижнюю половину живота всё выпуклее. Каждый поворот стека вызывал у Сельмы протяжный вопль, а публике были хорошо слышны бурлящие звуки в её животе, специально усиленные акустической аппаратурой. Своего возбуждения брюнетка не скрывала — она то и дело касалась промежности Сельмы, наклонялась над её лицом, покрывала его поцелуями, слизывала слёзы и ловила своими губами хриплые стоны. Публика была в полном восторге — такое шоу не на каждой планете увидишь… да и здесь оно было единственным в своем роде.
Травиц, впрочем, почти никаких подробностей не видела — ей было абсолютно не до них. Какие силы, какие чувства её держали на беговой дорожке и не давали ей упасть — неизвестно. Присутствующие в зале (по крайней мере, некоторая их часть) даже отвлеклись от зрелища пытки Сельмы и принялись стройно скандировать: «Зу-лей-ка! Зу-лей-ка!!!»