Несмотря на шум, всё было понятно. Лотар поднялся выше, с тревогой посмотрел на корабль. Трое цахоров лежали посередине паруса. Подозрительный сидел над ними в молитвенной позе, читая, вероятно, заклинание. Осталось совсем немного, и парус поднимет цахоров в воздух, спасёт от гибели, от Дваи и Саи…
И вдруг где-то на корабле, который Лотар совершенно автоматически, просто от напряжения стал видеть в магическом измерении, появилось крохотное колебание жизни. Оно было настолько слабым, что не оставалось сомнения — существо, которое его подавало, умирало.
— Ингли! — воскликнул Сухмет. — Он жив. Лотар сосредоточился и передал капитану приказ немедленно уходить с корабля. Это был именно приказ, но на людей, подобных капитану, такие приказы не действовали. Он спросил, что происходит. Ингли спрашивал в голос, отлично понимая, что умирает.
Лотар быстро, в самом сжатом виде, который только позволял ментальный режим, подобранный для обычного человека, показал капитану то, что видел с высоты. И капитан всё понял. Он имел склонность к примитивной магии, и общаться с ним было нетрудно. Кроме того, сейчас Лотар, сжатый, как мощная пружина, способен был управиться и со стадом взбесившихся китов, не то что с одним капитаном.
— Хорошо, — произнёс Ингли, и Лотар вдруг увидел, как его рука тянется к трюмному фонарю. — Уходите прочь.
— Что он произнёс? — спросил Сухмет.
Ответить Лотар не успел. Яростный, прекрасный, но чудовищно опасный своей огненной силой цветок вырос в том месте, где находился трюм “Святого Спирадона”. И где ещё мгновение назад находился капитан Ингли.
— Оказывается, порошковый вендийский огонь, — ровным голосом сказал Сухмет, — гораздо сильнее жидкого.
— Ещё в трюме была селитра с маслом.
— Для того, собственно, она там и оказалась. Правда, мы не думали, что это будет Ингли, не так ли? — спросил Сухмет, не отрываясь от горящего и тонущего корабля.
Силой взрыва Лотара швырнуло в сторону. Потом прозвучали ещё два разрыва, уже послабее. От дыма веяло отвратительной, отдающей серой смертью. Убедившись, что взрывов больше не будет, Лотар спустился вниз и прошёл над водой на высоте не более десятка локтей.
Море уже успокаивалось. Ветер отогнал кипу серого дыма в сторону, в воде стали видны тонущие цахоры. Они были обожжены, плечо у одного превратилось в кровавое месиво, но жизни в них ещё хватало, чтобы бороться. Они и боролись, стараясь спастись, отбиться от…
Сначала Лотар даже не понял, кто это, и лишь потом вдруг разобрал, чьи это веретенообразные зеленоватые тела. Русалки… Их стало много, теперь они присоединились к Двае и Сае. Лотар увидел, какие они разные. У одной была большая, некрасивая рыбья голова и такие мощные плавники, что от её взмахов на воде оставался пенный след, вторая распарывала воду такими руками, при виде которых вспоминались мифы об удерживающих небо титанах… Русалки казались более жестокими, чем стая акул или морских драконов.
“Смерть северной группы цахоров будет очень мучительной и долгой”, — подумал Лотар. Что делают русалки с людьми и прочими существами, известно лишь понаслышке, а правды не знает никто… Вздохнув, Желтоголовый стал подниматься, чтобы уйти от штормовых порывов ветра, вызванного похотливой русалочьей игрой, и развернулся к Шонмору.
— Сухмет, ты можешь подлечить Рубоса, чтобы он дотянул до острова?
— Я уже занимаюсь этим, господин мой. Лотар вздохнул. Они снова победили, но заплатить за это пришлось дорого. Впрочем, как всегда. Как всегда.
Глава 18
Лотар упал, недолетев саженей десяти до полосы прибоя. К счастью, в этом месте Сухмету было уже по пояс, и восточник без его помощи вытащил Рубоса на песок. Только старику, с его облегчённым весом, было трудновато идти по воде, он всё время всплывал, как кусок пробки.
Лотар дошёл сам, пошатываясь на волнах от слабости и стараясь привести в порядок руки и ноги. Выйдя наконец на берег, он упал лицом вниз и лежал, пока Сухмет не догадался привлечь его внимание плеском свежей воды в небольшой медной фляжке. Услышав этот звук, Лотар сел, выпил всю воду и снова повалился на песок.
— Сейчас, сейчас, Сухмет. Это просто слабость, скоро пройдёт. Сам знаешь, я в отвратительной форме, никогда не был так слаб.
Но Сухмет его не очень-то и слушал. Он сел рядом с Рубосом и принялся чем-то заниматься, временами странно кряхтя.
Когда круги перед глазами растаяли и Желтоголовый почувствовал, что может подняться на ноги и даже, вероятно, помочь Сухмету тащить Рубоса, вдруг издалека послышался мерный топот. Лотар сел, потом встал и осмотрел ближайший холм. По песчаным дюнам, поросшим невысоким, стойким к любым порывам ветра кустарником, брело стадо овец. Это были северные овцы, способные питаться, кажется, даже сосновыми шишками.